а) разыскать его у друзей;

б) сделать первой шаг к примирению;

в) поделиться обидами;

г) поговорить о будущем.

– Олька! Как ты смогла за четверть часа заморочить мне голову так, что я, словно школьница, стала выполнять твои задания? – продолжала я диалог с подругой.

Звонок вырвал меня из глубокомыслия и я, предположив, что Олька не унимается, схватила трубку и резким голосом спросила:

– Ну что ещё!.. – и, желая съязвить Ольге о её чрезмерной заботе, – Мать Тереза не твоя бабушк… – запнулась на полуслове.

Трубка помолчала и заговорила чужим голосом:

– Привет! – мягкий тенор, будто стоп-сигнал остановил мой сарказм. Используя паузу, я соображала чей это голос. – Узнаешь?

«Прям день звонков какой-то…», – подумала я. А вслух спросила:

– Егор… ты… что ли?

– Молодец малышка, узнала… – он хохотнул тёплой хрипотцой.

Меня обдало жаром до кончиков ушей, вызвав сухость во рту. Руки заледенели, лицо горело, сердце остановилось, забыв, как биться. Губы слиплись, словно их застегнула молния.

– Ну, да… – прошептала я, с трудом разлепив губы после паузы.

– Ты помнишь, что ты спросила во время танца? – и не дожидаясь ответа, напомнил: – Где я был и почему не предпочёл тебя остальным?

Упав в кресло, я, затаив дыхание, слушала.

– Так вот… я нашёл тебя.

– И… что теперь мне… с этим делать? – мой голос предательски дрожал и терялся на гласных.

Ответ не имел значения. Его внимание к моей персоне удивило до икоты.

– Неожиданно?! – он ликовал.

Я будто снежинка стаяла от горячих эмоций, которые, поднимаясь к горлу, перекрыли связки, поэтому я только дышала в трубку и молчала. А Егор продолжал удивлять.

– Разреши исправить ошибку. Прошу тебя о свидании, – он мягко стелил, а я не имела сил сопротивляться, потому что давно не чувствовала себя желанной.

Настойчиво и самоуверенно и, в то же время, с нежностью, он дал понять, что второго звонка от него не будет:

– Мне хочется быть с тобой, если ты не против… Давай исправим ошибку вместе прямо сейчас, иначе так и не узнаем, зачем мы потерялись во времени, – голос был тихим, речь рассудительной, а предложение заманчивым.

Понимая, что решение должно быть принято сию секунду, я дико волновалась от того, что мне чрезвычайно захотелось прыгнуть с разбега в его объятия. Я так давно была замужем, что забыла слово – «свидание». Оно стало для меня несуществующем в природе. В голове громыхнул набат. Егор вернул меня к давно забытым чувствам, оставшимся в далёком прошлом. Они коснулись сердца, которое упало к пяткам. Острое желание побывать на свидании, вернуться с Егором в юность, бессовестно обжиматься с ним по углам, прячась от чужих глаз, встряхнуло душу. В груди колыхалось жаждущее нежности сердце. Я искала выход. Тут же врождённое кокетство и желание нравиться, полыхнуло стыдливым румянцем, и я выдохнула в трубку:

– Хорошо… – подбодрив себя, – Была, не была! Дьявол искушает… и пошло оно всё прахом. Зато не скучно будет! Новые отношения – как ветер перемен обновит чувства. Родится надежда…

– Ну и отлично! – получив согласие, он остался немногословным. – Встретимся сегодня! Иначе… как же узнаем, – нужны ли мы друг другу?

– Только не проси обещаний… Это свидание – не более того, – мяукнула я, напуганная своей решимостью.

Егор, учуяв мой страх, поспешил успокоить, чтобы я не дала задний ход:

– Я рад слышать твоё – да… До встречи, – и положил трубку.

Вот он, – поворот судьбы! Ещё пару месяцев назад я об этом и думать не могла, а мечтать, тем более.

Даже чёрная полоса может стать взлётной.

Глава IV

Собаки

Время стремительно близилось к полуночи, наступила глубокая ночь. В прозрачном небо виделись иные миры. Полновесная луна освещала всю округу, завораживая редких прохожих холодной красотой. Через лоджию сочилась ночная прохлада, выветрив из квартир удушливый день.