Разбирая с ним ошибки теста, мы задержались гораздо дольше, чем было отведено временем факультатива. За окнами стемнело. От лицея до нашего дома идти минут пятнадцать, предложила подвезти, но Саша вновь попытался отказаться, пришлось настоять. Не знаю почему, но мне самой этого хотелось.

Так и сложилось, что мы с Сашей задерживались, усиленно занимаясь, а потом вместе возвращались домой. Мои мысли всё чаще крутились вокруг этого ребёнка. Мне его было дико жаль. Такая трагедия в столь юном возрасте.

А на одном из наших уроков у Александра заурчал живот. С горем пополам всё же удалось вытянуть из него информацию. Как выяснилось, он сегодня просто забыл дома деньги, что ему оставил отец на питание, и ничего ещё не ел с утра. Столовая была уже закрыта, я накормила мальчика пирожками с яблоками, которые вечером пекла для чаепития, но забегалась, так и не отнеся в учительскую, чему сейчас была безумно рада. С каким-то умилением наблюдала, как он их просто сметает, стыдливо косясь в мою сторону. Пришлось отвернуться, чтобы не смущать парня.

Постепенно мальчик в моём обществе перестал зажиматься, кидать настороженные взгляды, а спустя месяц плодотворной работы вообще в кабинет вошёл впервые с робкой улыбкой, я ответила ему тем же.

На одном из занятий нас прервали, вызвав меня к директору.

— Саша, продолжай выполнять задание. Я подойду чуть позже, без меня не уходи.

Он кивнул и углубился в предмет, я же направилась к Вишняковой.

— Здравствуйте, Наталья Валерьевна, можно? Или мне лучше зайти позже? — поприветствовала руководство, интересуясь её свободным временем, так как в кабинете она была не одна.

— Нет-нет, Светлана Алексеевна, проходите. Вас-то мы как раз и ждём. — И мне указали на соседний стул. — Здесь вот родитель интересуется успехами своего чада по вашему предмету, а так как вы ещё находились в школе, решили, что из первых уст узнать будет правильнее.

— О каком конкретно ребёнке идёт речь? — уточнила, удивлённо смотря на… Илью, своего случайного знакомого.

Мужчина тоже был слегка ошарашен нашей встречей и с изумлением меня рассматривал.

— Саша Волков. Ваш ученик. Кстати, познакомьтесь, это его отец — Волков Илья Андреевич. Думаю, вам есть о чём поговорить. Илья Андреевич, рада вам представить одного из лучших педагогов иностранного языка, работающих у нас в лицее, Морозову Светлану Алексеевну. Можете поговорить здесь или же в классе, как вам будет удобно?

Мужчина быстро сориентировался и ответил первый:

— Наталья Валерьевна, у меня к вам вопросов больше нет, не буду вас задерживать. Спасибо вам ещё раз огромное за содействие, но, думаю, интересующие меня моменты мы со Светланой Алексеевной уже обсудим в классе. — И уже мне: — Вы не против?

— Нет. — Вставая, попросила его следовать за мной: — Пойдёмте.

Из кабинета директора, да и из приёмной, вышли молча, но едва закрылась дверь, отрезая нас от любопытных взглядов, мужчина заговорил:

— Весьма неожиданная, но очень приятная встреча. — В его голосе слышалась улыбка.

— Да… весьма. Так что, Илья Андреевич, вы бы хотели узнать об Александре? — глянула в его сторону, берясь за перила.

— Можно просто Илья.

— Не думаю, что это будет уместно в данном случае.

— Хорошо, как скажете. Что же касается моего сына… Зная способности Саши к языкам, я понимаю, что ему это даётся очень и очень непросто. С первого класса у ребёнка были репетиторы. Звёзд он с неба не хватал по этим предметам, но, по крайней мере, и не был в отстающих. — Илья ненадолго замолчал, но возобновил свой монолог: — Сложности в обучении начались у мальчика с прошлого года, когда его мама решила переехать в Омск… кхм… по личным мотивам. С новым классом отношения тоже не сложились, как и с большинством учителей, особенно это относилось к гуманитарным наукам. И с репетиторами у них тоже что-то не задалось. А Лена… Вы не подумайте, она была замечательной мамой, но последний год часто попадала в больницу по состоянию здоровья и не успевала отслеживать учёбу. Меня же там не было рядом. И ребёнок учился как мог, сам. В общем, сейчас мы имеем то, что, собственно, имеем.