Пустой городской автобус подошел к остановке, забрал Алесю и покатил с окраины вниз, в сторону центра. Сидя на переднем сиденье, Алеся привычно смотрела в окно. Гюльфара открывалась ей навстречу сначала своими темными окраинными улочками, где за глухими заборами прятались уютные азиатские дворики с закрытыми гаражами, подвесными виноградниками и самой разнообразной живностью – от кур до павлинов, затем индустриальной зоной – мясокомбинат, хлебозавод, какая-то стройка, овощная база и ипподром – и наконец широкими и прямыми улицами с витринами новых бутиков, банков, магазинов, ресторанов, казино, гипермаркетов, обменных пунктов и парковками иномарок. Любого приезжего этот город поражал своим достатком и даже роскошью, несвойственной соседним республикам. Приезжим это объясняли просто и доходчиво: Гюльфара была не только независимой республикой, но и свободной экономической зоной – единственной «офшоркой» в Средней Азии. Мол, потому сюда всеми правдами и неправдами стекаются узбекские, казахские, киргизские и прочие деньги и умы, потому здесь банков больше, чем мечетей, а ювелирных лавок не меньше, чем на Сорок девятой улице в Нью-Йорке.

А в действительности была, конечно, еще одна – основная и негласная – причина гюльфаринской роскоши, но Алеся не успела об этом подумать – автобус остановился на сверкающей рекламой улице Независимости. Алеся и несколько ночных пассажиров вышли, и Алеся, перейдя улицу, вошла в расцвеченное огнями казино «Памир». Здесь она привычно поздоровалась с охранниками – могучим Биллом, верзилой Ратуллой и жилистым крепышом-каратистом Мансуром, поднялась в служебную комнату с металлическими шкафчиками, открыла своим ключом один из них и переоделась в служебную форму – белая кофточка-рубашка с кружевным воротничком, бордовый фирменный пиджак с вышитой эмблемой «ПАМИР», бордовая юбка и строгие черные туфли на низком каблуке. Хотя все девчонки, работавшие в казино – от официанток до девушек по вызову, – были обязаны ходить на высоких и даже высоченных каблуках, была здесь категория служащих, которые отвоевали себе право ходить, а точнее, стоять на низких. Эта категория называлась «крупье», и Алеся была одной из них.

Через пятнадцать минут, поправив макияж, она уже стояла у стола и стремительным веером раскладывала карты перед игроками…

…Исклеванный и преследуемый грифами и слепнями полутруп только изредка оживал от боли, поднимал голову и видел вдали горную дорогу, огибавшую каменистый склон, и машины, которые катили по ней, пыля…

Он попробовал кричать, но только беззвучный сип выходил из разбитых и обуглившихся губ. И никто не видел его – там, в высоте, над крутым обрывом, машины пролетали по горной дороге, не обращая на него внимания.

А он лежал в лощине под этой дорогой, лежал на раскаленных от солнца камнях – лицо и плечи уже сгорели, тело исцарапано, ноги исклеваны до костей. Но он еще шевелился и двигался. Или – думал, что движется, а на самом деле это был уже просто труп, живой труп, который едва копошится и которого вот-вот сожрут муравьи и грифы…

В казино гремела музыка. Исполняя танец живота, юная красавица узбечка с высокой грудью яростно трясла бедрами. Полуголые девушки в узеньких лифчиках и мини-юбочках по первому зову игроков подносили им бесплатную выпивку. Хозяин казино, франтовато одетый и с сигарой во рту, прохаживался по залу, зорко следя за крупье. И Алеся, тасуя карты, могла лишь исподволь рассматривать игроков за своим столом – одного… второго… третьего… Черт возьми, они совершенно разные: русские, узбеки, корейцы, таджики… молодые, пожилые и старые… франтоватые бизнесмены и бандиты в спортивных костюмах…