Вас, уважаемые Павел Алексеевич и Николай Григорьевич, я забрал из университета на год. За этот год вы с Федором Ильичом доберетесь до Тихого океана по сухопутному маршруту, по которому туда ездил Геннадий Иванович, то есть или через Иркутск и Читу, или через Якутск и Охотск или Аян. Это уж по ходу решу. Побываете в Николаевске, в бухте Счастья, посмотрите, что и как там. Может, еще на годик продлим ваш отпуск от университета. На время путешествия Федор Ильич – ваш отец, дядька, наставник, профессор, кто угодно, но не слуга! Может вас выпороть, если заслужите! Слышал, Федор? Ты главный!

– Дамы, я вам слова не давал, – генерал недовольно повернулся к жене и сестре, которые ринулись к нему, – они поедут туда и вернутся настоящими мужчинами. Мужчинами не в борделях становятся.

– Милый, ты, конечно, прав, как всегда. Но они же дети совсем!

– Дети, Машенька, не напиваются пьяными и не устраивают дебоши в публичных домах из-за… – генерал помялся, – из-за женщины недостойного поведения.

– Аннушка, сестрица, я думаю, если бы жив был Алеша, он первый одобрил бы это решение, – генерал мягко обратился к сестре, не сводящей глаз со своего проштрафившегося сыночка, – пойми, так надо. Ты посмотри, что они удумали! Они же друг с другом даже не разговаривают, так осерчали. Из-за падшей женщины!

Он гневно смотрел на кузенов. Сын генерала Николай, чуть старше возрастом и мощнее фигурой, и племянник Павел, хоть и не обладающий такой внушительной мускулатурой, но очень спортивный, даже не переглянулись, выслушивая решение генерала.

– Детали вашего маршрута мы обсудим с Федором Ильичом. Деньги будут у него же. Он сможет получать средства в банках по ходу движения по маршруту. Только он сможет их брать! У вас будет у каждого самая небольшая сумма на всякий непредвиденный случай. Надеюсь, таких случаев не будет. Федор Ильич, ты написал перечень того, что надо приготовить молодым людям для путешествия?

Мужчина передал генералу листок бумаги, и тот быстро пробежал его глазами:

– Умно, умно. Вот вам, господа путешественники, список того, что пригодится в дороге. На подготовку два дня. Еще от меня внесите в список толстые тетради и карандаши. Будете вести путевые дневники, потом мне предъявите, я почитаю.

Генерал повернулся к женщинам:

– Да прекратите плакать! Что вы как бабы деревенские! Еще в голос заревите «На что вы нас покидаете!». Вернутся ваши мальчики! Вернутся же, Федор Ильич?

– Так точно, – в первый раз подал голос мужчина.

– Все, идите все. Я остаюсь обсуждать детали с Федором Ильичом.

В этот день еще долго шло обсуждение в кабинете генерала, опечаленные матери в гостиной Марии Константиновны рыдали на плечах друг у друга, а сыновья заперлись в своих комнатах и никуда не выходили.

***

Сборы были недолгими. На европейской части России стояла пока теплая погода. Отягощать себя зимними припасами было неразумно, поэтому поехали почти налегке. Правда, оружие взяли сразу, а Авдеев проверил все, что брали молодые люди. У него самого, судя по обмолвке, был значительный арсенал.

Федор Ильич особыми разговорами с подопечными себя не утруждал, маленькие всплески юношеских амбиций гасил просто:

– Приказ генерала не обсуждается. Я действую в рамках приказа.

Сам Ястребов, вызвав отъезжающих в свой кабинет, сказал:

– Надеюсь на ваше благоразумие, молодые люди. Вам следует помириться, а не смотреть друг на друга, как чужие люди. Вы будет долго находиться своей маленькой компанией вместе. По опыту знаю, в таких малочисленных группах очень важна личная сплоченность и желание прийти на помощь в сложной ситуации.