Луна, временами проглядывая на минутку-другую, только нагоняла жути, мало что при этом освещая. Через некоторое время остатки туч удалились вслед за грозовым фронтом, небо усыпали звезды и более крупные объекты. Несмотря на их внушительные размеры и нескромное количество, все равно толку мало: пышные метелки верхушек бамбуковых стволов не пропускали света к земле, а если и доходили какие-то крохи, то мало в чем помогали. Зато если глянуть вверх, кажется, будто попал в затемненную пачку исполинских макарон.

Да уж… бамбуковый лес – место специфическое…

– Заросли заканчиваются, – тихо предупредила Дина.

Для Макса ее слова прозвучали бессмыслицей: ведь ничто не изменилось. Но уже через несколько шагов понял, что девчонка права, – нескончаемый бамбуковый кошмар сошел на нет. Вот уже пробирается через густые кусты на опушке, в очередной раз едва не падает, зацепившись за ветку. Не сказать, что вышли на открытое место, но света прибавилось – сверху его почти ничто не заслоняет.

Дина уверенно потащила Макса куда-то влево, к громадине, закрывающей половину небосвода. Это оказалось большое дерево с раскидистой кроной. Неизвестно, как такие называются, но днем они часто встречались – хорошо запомнились кривыми массивными ветвями, отходящими от стволов почти под прямым углом и почти всегда склонявшимися в итоге до земли. В таких местах они даже укоренялись частенько, давая новые побеги. Забраться наверх по свету не представляет труда, да и сейчас чрезмерных усилий не потребуется.

Дина, остановившись перед одной из доступных ветвей, неуверенно огляделась, сорвала пучок травы, начала ожесточенно тереть ноги.

– Ты чего? – удивился Макс.

– Грязи много…

– Думаешь, дочиста вычистишь? Бросай это дело, и полезли наверх. Утром доберемся до ближайшей трубы и спокойно отмоемся.

– Хорошо бы… Бродяга говорил, что вода здесь теплая…

– Прохладная она – ты же сама видела.

– Ага. В такой еще больше можно замерзнуть. Осторожно, ветка мокрая и скользкая.

Дина ловко полезла наверх, Макс за ней. Далеко она забираться не стала – уселась на горизонтальном участке ветви, болтая ногами метрах в двух от земли.

– Максим, здесь вроде нормально. Не будем дальше лезть? Тут удобно – можно спиной о соседнюю веточку облокачиваться.

Прикинув высоту, он нахмурился – слишком мало, чтобы чувствовать себя в безопасности от крупных ящеров. Но лезть выше, рискуя сверзиться и переломать ноги, тоже не хотелось. Ночь, мокрая кора, холодные листья, обдающие брызгами приставших к ним капель, – Макса все это достало, толком не начавшись.

– Будем сидеть здесь.

Устроившись бочком друг к дружке, замерли. И впрямь удобно – спины упираются в параллельно протянувшуюся ветвь. Перед глазами звездное небо, если опустить взгляд, можно увидеть верхушку непроглядной черной стены – бамбуковый лес начинался в паре десятков метров.

Отцовские часы достойно пережили все приключения – продолжали идти. Разглядев светящиеся стрелки и цифры, Макс привычно поправился на несовпадение местных суток с земными, вздохнул:

– До рассвета еще долго.

– Ага…

– Замерзла?

– Немного. Но это не страшно – я привыкла.

– И не уснуть… Дин, непохожа ты на тех, которые к такому привыкшие. Заметно, что городская. Даже не знаешь, что такое опушка.

– Знаю. Просто какая же это опушка? Лес продолжается.

– Но не бамбуковый. И вообще не лес. В основном кусты – деревьев мало. Значит, опушка.

– Какая разница? Ты лучше воду из пакета вытряхни.

– Уже по-всякому трусил. Без толку. Думаю, ружье вымокло сильно. А как твой револьвер?