Аркаша снимает с меня полотенце, которое прикрывает только ягодицы, наливает на руки порцию массажного масла с шиммерными вкраплениями и лайтовым эффектом загара и начинает массировать плотные половинки, заставляя меня мурчать от удовольствия. Это мой любимый момент сеанса: обожаю, когда чуткие руки массируют мои «булочки», которые такие красивые как раз благодаря грамотному скульптурированию.

─ Сюда нельзя, ─ визжит администратор с мягким акцентом, и я с любопытством поднимаю голову.

Досадно конечно, что этот галдеж вырвал меня из тягучей неги, в которую мое тело погрузили Аркашины магические пассы, расслабляющая музыка и запах сандала, но все же интересно, что такого стряслось в храме спокойствия и удовольствий.

Нитяные шторки распахиваются с жалобным треньканьем, и в кабинет врывается Иван, которого не узнать.

─ Простите, Аглая Борисовна, ─ почтительно кланяется тонкая, как фарфоровая статуэтка, тайка, ─ я говорила, что ваши процедуры еще не закончились.

Взгляд Ванечки прилип к рукам Аркаши, который продолжает наминать мои бедра и попку.

─ Все хорошо, он может остаться, ─ хихикнув, успокаиваю я администратора, которая находится на грани нервного срыва, и киваю Аркадию: ─ Аркаша, можете оставить нас минут на пять?

Тот медленно отнимает руки от моего разгоряченного тела, и они с администратором утекают из кабинета бесшумно как ниндзя.

Ванечка стоит передо мной, пыша жаром и негодованием. Смотрю на него и не могу оторваться. Был таксист, а стал статусный молодой мужик, и никто сроду не догадается, что я, можно сказать, подобрала его на помойке, как какого-нибудь беспородного щенка.

Они не только сделали ему стрижку как у молодого Дэйвида Бэкхема, с выбритыми боками и пышным верхом, но и промелировали основную массу волос. Руки теперь почти как у барышни: даже волосы с кистей удалили ─ знают свое дело.

─ Слушай, кого ты из меня делаешь? ─ орет он, опершись в край массажного стола. ─ Я не гомосек какой!

─ Хватит орать! ─ осаживаю я его. ─ Лучше помассируй спинку, раз спугнул Аркашу.

Затыкается и начинает гладить мне попку. Движения отрывочные и недовольные, но не прикоснуться ко мне он не может.

─ Свою мужикастость нужно доказывать в постели, а не посредством заусенцев, которые разодрали мне все нежные места. Если хочешь быть со мной, изволь соответствовать.

─ То есть, таким, какой я есть, я тебе не нравлюсь? ─ с нажимом уточняет Ванечка, для большей убедительности вложив палец между половинками и заставив меня застонать от удовольствия.

─ Нравишься, но трахаться приятнее с опрятным мужчиной, ─ спокойно охлаждаю его я. ─ Ты же хочешь сделать мне приятно?

Молчит и водит подушечкой пальца вокруг упруго стянутой дырочки. Так и манит Ванечку это отверстие, но полноценный анальный секс еще не заслужил. Слишком строптивый.

Иван

— Вот, держи, — кидает мне бейдж Гришаня, и я не могу понять, где больше вызова: в жесте или фразе.

Этот тупой лоб, что бычит на меня при каждом удобном и не очень случае, приперся сюда из Тамбовской губернии и каким-то чудом устроился вышибалой. Стандартный колхозник с мордой тяпкой, здоровыми кулачищами и мозгом с половинку грецкого ореха, но самомнение выше Лахта Центра. Мы друг другу, мягко говоря, не очень, и близок тот день, когда я его загашу во время очень мужского разговора.

— Ага, — отзываюсь, состроив суровое выражение лица.

— Бейдж нужен на входе в клуб и для прохода во все служебные помещения, — дает ненужные объяснения тамбовский колхозник, но я его не особо слушаю.

Просматриваю зал, уже особо не обращая внимания на творящееся вокруг. В первые дни я офигевал, когда видел девчонку, послушно сидящую на подушечке у ног своего господина, зажимающего в пальцах поводок, и наяривающую его член красивым ротиком. Мужик при этом не стеснялся громко стонать и давить Сабочке на затылок, чтобы она принимала его уже не ртом, а горлом. Хотя, это еще лайтовое зрелище, а так, господа-тематики — еще те затейники.