— Ты можешь пораниться, если будешь дергаться, — деловито распылялась Аннушка.

— Хочешь меня связать и вынести полквартиры, пока я тут буду орать во все горло? — насмешливо спросил Жданов.

— Нет, только еще одну вазу, — не могла отказать себе в подколе Аннушка.

— В верхнем ящике наручники, — кивнул Нико, стараясь скрыть глухой смешок.

Аннушка принесла массивные кожаные наручники. Зафиксировав Нико, она отошла на два шага. Девушка обожала любоваться мужским телом. Каждый раз, надеясь почувствовать хоть что-то, она могла долго рассматривать свои игрушки.

Увы, и в этот раз чуда не произошло.

— Стоп-слово? — настраиваясь, спросила Аня, на что услышала очередной смешок. Раздражение опять разрасталось сорняком в груди. Она еще в клубе поняла, что Нико не видит в ней Госпожу. Ей откровенно было все равно, как и сейчас.

“Отлупить и уйти”, — мотнув головой, повторила про себя Аннушка.

— Красный, — закатил глаза Нико. Еще ни одна домина не доводила его до стоп-слова. В случае с Аннушкой он вообще сомневался, сможет ли она нанести ему пятьдесят ударов.

— Сорок удар..

— Пятьдесят, — перебил Жданов.

— Пятьдесят ударов, — прошипела сквозь зубы Госпожа Аннушка. — Считай в голос и говор…

— Спасибо, Аннушка, я помню, — не переставал наглеть саб.

Сделав пару громких вдохов, Аня замахнулась.

— Один. Спасибо, Аннушка, — почти кривлялся Нико. Прощать разбитую вазу хотелось все меньше.

— Любишь боль?

— Да, Госпожа. Два. Спасибо, Аннушка.

— Понятно, — послышался загадочный смешок за спиной Нико.

Голос Аннушки пробрался под кожу острой иглой. Это ее “понятно” осталось непонятным для Николая. Внезапно из неоткуда возник… страх. Громкое дыхание глушил стук собственного сердца. Все вокруг перестало существовать. Нико сжал кулаки и напрягся. С ним такое происходило впервые.

— Агх! — чуть не прикусил губу до крови Николай.

Удар оказался резким и чересчур сильным. Совсем не таким, как первые два. Нико захотелось взглянуть за спину, не верил он, что такая малявка, как Аннушка, могла так лупить.

— Счет, — грозно повысила голос Госпожа.

— Три. Спасибо, Аннушка, — сквозь зубы процедил саб.

Его колотило от возбуждения. Удар доставил ему неземное удовольствие. То, что надо. То, о чем он мечтал последние пару месяцев. Обхватив покрепче края Андреевского креста, Нико отдался на растерзание Госпоже Аннушке. Ему хотелось выть от удовольствия. Каждый удар оказывался сильнее предыдущего. Николай тяжело дышал, местами рычал и даже тихонько постанывал от боли. Колени тряслись, плечи вздрагивали.

Благодарность Госпоже звучала более правдиво. В какой-то момент он даже сбился со счета, за что получил дополнительный удар.

Аннушка не жалела Жданова. Рукоять флогера нагрелась до предела от горячей кожи Госпожи. Аню трясло не меньше Нико. Давно она не встречала таких заядлых мазохистов.

Приближаясь к сорок пятому удару, Аннушка негромко запыхтела. Кисть ныла от напряжения, сердце тарахтело, как старый трактор. Но желания останавливаться у нее не возникало. Аня видела, как Нико меняется на глазах. Словно оборотень, он становился… мягче. Ранее напряженные мышцы обмякли. Колени согнулись, голова опустилась. Он смотрел в пол. Спина уже не казалась такой громоздкой. Пот тонкими струйками стекал по позвоночнику, задевая красные полосы.

— Пятьдесят. Спасибо, Аннушка, — прохрипел Нико, запрокидывая голову назад. Его слова прозвучали до боли правдиво. Саб действительно благодарил Госпожу. В голове стало ясно, как на рассвете, а злость улетучилась как страшный сон. У Анушки действительно получилось.