– Приготовьтесь, – предупредил он. – Сейчас Жоан подойдет к ним, примет заказ, и Шатобриан незамедлительно, пока нам еще не принесли еду, встанет и направится к нам, чтобы поздороваться. Не забудьте: его лицо вам незнакомо. Обращайтесь к нему просто «месье».

Не прошло и нескольких минут, как Норбер уже стоял у их стола, а Жоан пододвинул ему стул.

– Спасибо, Жоан, но я не собираюсь долго докучать гостям, – произнес Норбер и тем не менее сел.

– Вы нисколько нам не докучаете, – отозвался Маттьё, – мы вам рады. Вы уже знакомы с комиссаром Адамбергом, а теперь я хочу представить вам четверых членов его команды, прибывших вместе с ним. Лейтенанты Вейренк, Ноэль, Ретанкур и Меркаде.

Все обменялись приветствиями, обращаясь к Норберу «месье», что прозвучало вполне естественно.

– Итак, комиссар Маттьё, это ваша новая команда, – проговорил Норбер, задержавшись взглядом на Ретанкур и на ее впечатляющей фигуре.

– Все дело в том, что это не моя новая команда, а команда Адамберга, которому вновь назначенный дивизионный комиссар поручил вести дело в Лувьеке.

– Представьте себе, я это знал, – сказал Норбер, повернувшись к Адамбергу. – Я был на пороге узилища и глубоко признателен вам за то, что ваше упорное нежелание признать меня виновным привело к тому, что местного дивизионного комиссара отстранили и передали дело в ваши руки.

– И как же вы об этом узнали?

– От Маттьё, который обрушил на дивизионного комиссара поток ваших аргументов и быстро убедил в том, что он пытается ступить на ложный путь. Гибельный путь. Но вчера Ле Флок разгневался и обвинил вас в том, что вы поставили в известность вашего дивизионного комиссара, а тот проинформировал министерство.

– Верно, – подтвердил Адамберг. – Хотя тогда это дело не было моим, мне показалось правильным, чтобы он о нем узнал. У него длинные руки, очень длинные. Но если быть точным, то не он, а именно министерство пресекло нападки Ле Флока на вас, как я и ожидал.

– А если уж быть совсем-совсем точным, – с улыбкой подхватил Норбер, – то министерство защищало не мою скромную персону, а его. Моего предка.

– Нельзя с вами не согласиться, – тоже с улыбкой подтвердил Адамберг.

– О, извините, – вскричал вдруг Норбер. – Я веду себя как невежа, я ведь даже не представился вашим помощникам. Месье, мадам, спасибо за то, что приехали помочь. Меня зовут Норбер де Шатобриан, я живу в Лувьеке, и я тот самый человек, которого обвинили в двух убийствах.

– Думаю, они уже догадались, – сказал Адамберг. – Я еще до отъезда рассказал о деле и о вас.

– Значит, все в порядке, – произнес Норбер, увидев, что принесли заказ. – Желаю вам всем приятного аппетита и выражаю признательность за то, что вы здесь.

– Он всегда так разговаривает? – поинтересовался Ноэль, когда Норбер отошел на достаточное расстояние.

– Его отец, так называемый аристократ, воспитывал Норбера как будущего виконта, – объяснил Маттьё. – И хотя тот яростно сопротивляется, последствия оказались необратимы.

– Из-за этого мог случиться заскок? – спросила Ретанкур.

Адамберг, казалось, задумался, прежде чем ответить.

– Не исключено, – произнес он.

На следующий день Адамберг, довольно сносно выспавшийся в металлической кровати с бортиками, узнал, что Гвенаэль уже пришла в себя. А его ежик – нет, тайком подумал он, и ему стало стыдно. Врач распорядился, чтобы они приходили к одиннадцати часам: к этому времени он уговорит девушку одеться и хоть что-нибудь поесть.

– В одиннадцать, значит. Ты пойдешь со мной? – спросил Адамберг у Маттьё.

Тот поморщился.