– Вы нашли его ДНК?

– Он оставил небольшую полоску крови, она оказалась чуть шире, чем раны. Он прорезал свою перчатку.

– Более семисот проб… – задумчиво протянул Норбер. – У кого их брали?

– У торговых агентов, курьеров, водителей, которые колесят по дорогам региона. Уверяю вас, – улыбнулся Адамберг, – что как минимум двоим из моих коллег очень не понравился этот последний этап работы, а уж тем, у кого брали образцы, и подавно. Можно их понять.

– А вот я, при всей моей лени и любви к праздности, всячески помогал бы вам в этих скрупулезных поисках, так что позвольте еще раз выразить вам мое восхищение. А вот и ваш заказ, не стану портить вам трапезу. Курица с грибами – отличный выбор.

Он поклонился на прощание, маленький шейный платочек соскользнул на пол, Адамберг подобрал его и протянул владельцу.

– Извините, – сказал Шатобриан, – он то и дело падает. Надо было заказать подлиннее, но он выглядел бы чересчур по-старинному, а к этому я совсем не стремлюсь, – проговорил он, улыбаясь и завязывая платок.

Шатобриан удалился, на ходу что-то обсуждая с хозяином заведения, солидным мужчиной в возрасте, высоким и импозантным. Маттьё покачал головой.

– Идеально, – заметил он, – ты ответил ему так, как будто он обычный парень с улицы, такой, как все.

– Ты хочешь сказать, что я говорил с ним как парень с улицы?

– И что тут такого? Ты стыдишься разговаривать как полицейский? Но ты просто ответил на его вопрос, разве нет?

– А у меня вопрос, почему его так интересуют детали. Надеюсь, я удовлетворил его любопытство.

– Ты боишься, что разочаровал Шатобриана? Не парься, это не тот Шатобриан. Тебя немного смутила его изысканная речь, да и лицо тоже.

– А как ты объяснишь, что он вылитый писатель с портрета?

– Ешь, а то остынет, – сказал Маттьё, наполняя бокалы. – Видишь, газетчики уже вплотную занялись этой темой. Погоди-ка, давай послушаем, о чем говорят за большим столом, подозреваю, это будет забавно.

За большим столом сидели девять гостей. Одним из них был Шатобриан, занявший свое привычное место.

– Ну так что, виконт? – заговорил мужчина с мощной мускулатурой. – А ты что думаешь?

– Это Гаэль, лесничий, – шепнул Маттьё. – Задира, спорщик. Норбер – одна из его любимых мишеней.

– Прекрати наконец называть меня виконтом, черт возьми! – вспылил Шатобриан. – Я такой же виконт, как вы все. Сколько раз тебе повторять? О чем я что-то думаю? – сердито спросил Норбер, приступая к омлету.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Об Одноногом из Комбура: вот уже три недели люди слышат, как он бродит ночью по улицам, стуча своей деревяшкой.

– Истинная правда, – подхватила толстая дама, – не далее как вчера я слышала его прямо под моим окном, его деревянная нога скребла по камням, я прямо похолодела от ужаса.

– Я тоже слышал, – кивнув, заговорил мужчина за тем же столом. – Кинулся к окну посмотреть, а там ничего. С привидениями всегда так. С этим тем более, у него вообще видна только деревянная нога.

– А это Горбун, как ты и сам мог догадаться, – прошептал Маттьё, указав на мужчину за стойкой, прислонившегося спиной к стене. – Маэль Ивиг. Кто только не пытается на ходу прикоснуться к его горбу, чтобы поймать удачу, и его это бесит, что вполне понятно. Кстати, Норбер этого никогда не делает.

– С чего ты взял, что меня это касается больше, чем других? – спросил Шатобриан у лесничего.

– Не строй из себя невинного младенца, виконт. Все-таки Одноногий из замка Комбур.

– Можно подумать, я там живу. Вам хорошо известно, что я не переступал порог замка и впредь не собираюсь. Я из Лувьека, а не из Комбура.