— Вы так долго. А я уже все сделала.

— Я заметил. Красивый стол, ты молодец. А почему одна тарелка?

— Так я не поняла, сколько будет людей.

— Мы будем с тобой вдвоем, Оля.

— А я уже всего перепробовала, когда готовила. Знаете, то это попробуй, то другое, то ложку от майонеза оближи. В общем, я наелась, — радостно сообщает мне Оля.

— Тогда понятно, почему ты худая.

— Это такая конституция у меня.

— Считай, что я поверил.

— Ну я пойду?

— Куда?

— В комнату. Вы пока поешьте, а потом на праздник я спущусь.

— Ну иди, если так хочется.

Оля реально встает со стула и идет наверх. Шикарно. Слов нет. Присел на стул и стал наяривать приготовленную еду. То ли шок заедать, то ли еще что – поди разбери с этой девчонкой. Но, надо признать, готовит она реально вкусно, были бы только продукты.

Около двенадцати я перебрался в гостиную и включил камин. Вот, что меня реально успокаивает. Поставил на столик шампанское и два бокала. А через считанные минуты спустилась Оля. О боги, опять какая-то стремная фигня на ней. Не балахон, но тоже что-то безразмерное. Ну хоть волосы распустила. Надо признать, красивые они у нее.

— Почему вы так странно на меня смотрите?

— Наряд твой очень нравится, кайфую.

— Это моя праздничная кофта. Мама дарила.

Так и вертелось на языке: «И это ты называешь нарядной кофтой?» Спасибо, что вовремя заткнулся. Нечего ее сейчас обижать. Очухается, а потом можно жизни учить да приодеть нормально.

— Чего стоишь? Присаживайся. Смотрю, ты прям сияешь. Ну что, передумала умирать?

— А я и не хотела. Здесь еще надо много успеть.

— А вот это правильно.

Заранее разливаю шампанское, и ровно в двенадцать часов мы поднимаем бокалы.

— За новую жизнь, Оля.

— За новую, — едва пригубив шампанское, ставит бокал на столик и опирается на спинку кресла. — И пусть будет за счастливую.

— Точно. За счастливую.

11. Глава 11

ГЛАВА 11

Неловкое чувство, когда ты не знаешь, что сказать. Нет, это вовсе не про меня. Это про Олю. Сидит в кресле и теребит края своей «нарядной кофты», изредка посматривая на огонь. Я же, допив искрящуюся хрень под названием «шампанское», подливаю себе еще. Со мной точно творится что-то не то. Делаю очередной глоток и вновь начинаю всматриваться в Олю. То ли шампанское ударило в голову, то ли так и есть, но она ведь красивая. Еще бы снять с нее всю эту хрень, да жирка накопить в нужных местах, и от мужиков не будет отбоя.

— А сколько вашему сыну лет? — вдруг неожиданно спросила Оля, уставившись на меня своими большими глазами.

— В марте будет восемнадцать.

— А вам сколько лет?

— Тридцать шесть.

— Понятно, — а вот мне непонятно, что я буду делать после приезда Марка.

— Может, телевизор хочешь посмотреть? Что там идет, огоньки всякие?

— Ой, нет. Не стоит. Странные эти программы, и певцы какие-то ужасно одетые: в блестках, и на мужчин что-то не очень похожие, все как-то перетянуто у них. В общем, не очень я это люблю.

— Ой, и не говори. Не то баба, не то мужик. А что ты любишь, Оля?

— Смотреть?

— Нет. Вообще, что ты любишь в жизни? Так, чтобы можно было тебя охарактеризовать.

— Вкусно поесть люблю, — вновь теребит края кофты. — Книги читать, но не умное занудство, которое было в школе, а про любовь, чтобы там прям «ух, какая любовь». Вот, — стараюсь подавлять в себе смешок, но не выходит.

— А что такое «ух, какая любовь»?

— Ну… когда сильно любят, и герой не боится об этом сказать и все для героини делает. И глупость ее прощает, и не изменяет. Ну как-то так, это ж читать надо, так и не объяснишь.

— Да, Оль. Это точно надо читать. А где ты это читала? Интернета у вас точно нет. В библиотеке такое не дают.