Уже поворачиваю в сторону поселка. Еду не как нарекла мать, но и не быстро, только это не помешало мне чуть не врезаться в пробегающего лося. Сука! Почти вовремя затормозил, кажется, только немного его задел, вот только самого прилично тряхнуло. Сижу и перевожу дыхание. Включаю аварийку, застегиваю пальто и выхожу из машины. Смотрю на капот — вроде ничего нет. Ну и раз сбежал, паскуда, значит тоже в порядке. Не хватало мне еще разбиться почти перед самым домом, и вообще помирать еще рано, завещание не оставил. Усмехаюсь сам себе, о чем только думаю.

Стою под падающим снегом и понимаю, что мне дико хочется курить, вот так, под отрезвляющими снежными пушинками. Кое-как подкуриваю сигарету и затягиваюсь дымом. Красиво все-таки тут, в самом деле, как будто в сказке. Все настолько белое, что кажется чем-то нереальным. Правда, не совсем все белое. Взгляд падает на что-то маленькое и темное, чуть припорошённое снегом, и это не зверек. Я не знаю, что мной движет, но я бросаю сигарету в снег и иду по чуть заметным следам вглубь леса. Подхожу немного ближе, замечая в снегу пакет и рядом с ним разбросанные апельсины, а чуть дальше то самое темное пятно, именуемое человеческим телом. Ну как же так, та самая девчонка! Я даже лица ее не вижу, но это точно она, и куртка эта старинная и потертая. Смотрю на ее руку, и то ли мне хочется, то ли так и есть, но готов поклясться, что она пошевелилась. Наклоняюсь и переворачиваю девчонку на спину. Бл*дь! Вся в крови. Куртка эта сраная расстёгнута, а некогда белая кофта превратилась во что-то ярко-алое. Поднимаю кофту вверх, а там раны, то ли от ножа, то ли от чего-то острого. Черт, никогда не попадал в такие ситуации, даже не знаю, что делать. Кладу пальцы ей на шею, но, сука, ничего не чувствую. Что там за пульсация должна быть, хрен разберешь. Смотрю на ее белое как полотно лицо и не знаю, что делать!

— Ну скажи, что ты жива, дурочка!

Ну, конечно, ответит она тебе, придурок. Поднимаю ее на руки и несу к машине. Кое-как открываю заднюю дверь и кладу на заднее сиденье. Я не знаю, что мной руководит, тупо начинаю хлестать ее по щекам. Дурь, наверное, но мне почему-то сложно принять то, что она мертва. Ни хрена! Живая! Глазами пытается моргать. Точно моргает! Кидаюсь к багажнику, достаю какой-то пакет и набираю в него снег. Наклоняюсь к девчонке и прикладываю пакет на живот, наверняка холод ее и спас!

Быстро сажусь в машину и разворачиваюсь обратно. Вот только куда везти ее, не знаю! Фельдшерский пункт здесь явно не поможет, я вообще не знаю, что тут поможет. Вбиваю в навигатор ближайшую больницу и гоню так, как только позволяет дорога, благо встречных машин нет, и снег прекратил падать. Мне даже страшно оборачиваться, не хочу думать, что девчонка там уже коньки отбросила. А не думать о ней не выходит. Это что получается, не возьми она эти копейки, ничего бы и не случилось! Явно какая-то сука ее пасла с того самого банка. Помог, бл*дь. Сжимаю руль от злости на самого себя и слышу, как навигатор говорит о скором окончании маршрута.

— Наконец-то!

Въезжаю в какой-то городок и через пару километров подъезжаю к больнице. Это уж явно не мегаполис, ветхое здание даже ничем не огорожено — въезжай не хочу. Останавливаюсь у самого входа и выхожу из машины. Открываю заднюю дверь и неизвестно кому молюсь: пожалуйста, пусть будет жива. Наклоняюсь к девчонке и беру ее на руки. Вся холодная, но, наверное, так и должно быть, доехали мы быстро, а в снегу тоже пролежала прилично. Несу ее ко входу, как вдруг она что-то шепчет. Господи, спасибо!