– Прости добрая хозяюшка, что без твоего позволения кухарить взялась…

Женщина улыбнулась, тепло проговорив:

– Управляйся, дитятко, словно в своем доме ты. Мне это только в радость.

Баба Феша процедила молоко и сразу налила в миску коту. Его уговаривать не пришлось, он спрыгнул с печи и принялся лакать молоко, не обращая больше внимания на людей, будто их и не было здесь вовсе. Когда сели за стол, женщина обратилась к гостье:

– Меня зовут Федосьей, все называют «баба Феша», и ты так кликать можешь. А тебя как звать-величать, дитятко… – Девушка слега нахмурилась. И баба Феша, поняв ее затруднение, быстро проговорила: – Имя, если не хочешь – не называй, можешь прозвище свое сказать.

Девушка на мгновение задумалась и проговорила медленно:

– Клич меня Варной, меня так все в Скиту называли.

Баба Феша кивнула головой.

– Хорошее прозвание. Варна – бушующая, бурлящая вода. Тебе подходит…

Девушка, еще немного подумав, с улыбкой проговорила:

– А Матушка Йогиня при освещении Огнем дала мне имя Марфа…

Женщина ласково потрепала ее по руке и ответила:

– Истинным именем я тебя звать не буду. Ни к чему искушать судьбу. Варна, так Варна…

И она увидела, как ее нежданная гостья с облегчением выдохнула. И тут же обратилась к хозяйке:

– А скажи-ка мне, Хранительница Грани, где я? Места, вроде бы, знакомые, и в то же время, незнакомые. Даже воздух здесь как будто бы такой, да не такой.

Баба Феша на несколько минут призадумалась, прежде чем ответить гостье.

– Стало быть, ты из этих мест пришла.

Варна несколько раз моргнула, и проговорила несколько растеряно:

– Да, вот же Грань, а там, – она махнула куда-то в сторону, где было озеро, – там наш Скит. На самом бережку реки стоит. Я в разведку пошла, да напоролась на ворогов. Их предатель Хобяка вел, прямиком на нашу крепостицу, подлец эдакий!

Баба Феша только головой покачала.

– Ой, девонька… Здесь, кроме нашей-то деревни никакого Скита я и не припомню. И даже дед мой о таком не слыхивал. Видать, из дальних времен тебя перекинуло. А речка… Так там одно название осталось, ровно воробью по колено.

Девушка наморщила лоб, тоже о чем-то размышляя, а потом проговорила:

– Матушка Феодосья, мне обратно надо. Там, в Скиту, остались одни отроки, да старики. Ежели Волчок не поспел вовремя – быть беде. – И повторила. – Обратно мне надобно…

Баба Феша, будто извиняясь с сожалением проговорила:

– Ох, дитятко… Не в моих силах это. Да, теперь думаю, и не в твоих. Видать, при твоем переходе, грань времен нарушилась. А еще и того хуже, осталась прореха, которую потребно заделать, иначе – быть беде. Только вот сил у меня не такое дело не достанет… Стара я уже стала. Да, думаю, и по молодости лет я на такое не была бы способна. А сейчас-то уж, и подавно.

Варна растеряно посмотрела на старую женщину, и немного жалобно проговорила:

– Так что же теперь… Мне здесь, в вашем времени навечно оставаться? А как же там наши-то? Их и защитить некому… Воинов-то у нас и вовсе не осталось… – Потом, упрямо сжав губы, она решительно проговорила: – Нет! Не могу я здесь остаться! Мне назад край, как надобно! – И добавила немного жалобно. – А может, если мы вместе постараемся, так чего и получится?

Баба Феша тяжело вздохнула.

– Не думаю, детынька… Ты прошла с кровью. А, поди, и сама знаешь, что бывает, когда грань кровью напоить, какая энергия пробуждается. Все миры сдвигаются, границы разламываются. И боюсь, теперь никто не в силах тебя отправить обратно, будь он хоть самый Патер7 Дий8.

Варна упрямо сжала губы.

– Не верю, что нет никаких путей обратно! Я должна сама посмотреть!