Сама выстроила между ними неприступную стену, но где-то в глубине души надеялась, что Артем разрушит ее. Даст ей твердую уверенность в том, что еще нужна ему, несмотря ни на что. Но он не стал даже пытаться, оставил ее в одиночестве среди осколков из рухнувших надежд и иллюзорного счастья.

Ася осторожно повернулась к мужу. В свете луны черты его лица едва угадывались, но она и так знала каждую из них в совершенстве. Смотрела на него и пыталась понять, что между ними происходит. Ася по-прежнему любила Артема, чувства никуда не исчезли, не испарились под гнетом обстоятельств, просто что-то незримо изменилось. Точнее изменилась она сама. Словно проснулась от долгого сна и теперь никак не могла адаптироваться к реальности.

Вот он — ее обожаемый мужчина. Ее муж, друг, любовник. С ним она хотела быть до самой старости. Ему отдала сердце и душу, ему одному готова была посвятить свою жизнь, но все изменилось в один миг. Уверенность в правильности когда-то принятого решения внезапно пошатнулась. Тот ли он человек или просто плод ее воображения? Может она просто сама придумала себе идеальный образ?

Обида на Артема засела слишком глубоко в сердце. Когда ей так была нужна поддержка, его не было рядом. Не пожелал понять, принять ее решение, бросил одну сражаться со страхами и неизвестностью. Мерзкое и неприятное ощущение быстро заполняло грудную клетку, мешая дышать свободно, причиняя мучительную боль. Неожиданно Ася поймала себя на мысли, что не испытывает к мужу ничего кроме отвращения. Это яркое и мощное чувство затмило все остальные.

Головой она понимала, что виной всему гормоны, еще не пришедшие в норму и сильный стресс. Не понаслышке знала об их разрушительной силе и влиянии на женский организм и настроение. Нужно подождать немного и станет легче. Но что, если не станет? Что, если она не справится? Что, если это конец и спасти их семью уже невозможно? От этих гнетущих мыслей стало страшно. Гадкий озноб прошел по телу Аси, заставив поежиться. Она должна попытаться.

12. Глава 11

Артем в одиночестве сидел на кухне, вяло ковырялся вилкой в остывшем ужине и смотрел в окно, пытаясь собрать свою жизнь из осколков в единое целое. Отчаяние мелкими волнами накатывало на крутой берег его души и постепенно разрушало его. Он смертельно устал от постоянного напряжения, висевшего в их квартире, от звенящей тишины, давящей на уши со страшной силой, от дикой, нескончаемой ломки по прошлому и своей любимой женщине, ставшей в одночасье чужой.

Артем понимал, что ей очень плохо и не знал, как помочь. Ася замкнулась в себе, в своем горе и переживаниях. Упивалась ими, невольно наказывая и себя, и его. Она страдала, и он мучился вместе с ней, метался внутри себя как зверь, загнанный в клетку и тихо скулил от бессилия.

Изнуряющие тренировки больше не помогали разгрузить голову, и Артем добавил еще пару часов тренажерного зала. Все, что угодно, лишь бы не сорваться и не послать к чертям всех этих психологов с их гениальными советами и не разобраться с женой привычным способом. Сломить сопротивление и выдернуть из этой затянувшейся депрессии.

Единственное, что его останавливало — боязнь навредить Асе, одно неверное действие могло стоить ей слишком дорого.

Поэтому он следовал настоянию врача и целый месяц терпеливо ждал чуда. Не приближался к Асе, не нарушал границы ее личного пространства, не докучал своим присутствием, но с каждым днем все больше убеждался, что это какая-то утопия.

После выписки из больницы, ничего в сущности не изменилось. Ася так и не оттаяла, держалась холодно и отстраненно и не предпринимала попыток наладить их отношения, даже почти не разговаривала. В то же время продолжала готовить, убираться, всячески поддерживать их быт и сохранять видимость нормальной семьи. Но Артем давно не чувствовал ни домашнего тепла, ни уюта. Словно был незваным гостем в собственном доме. Их маленький мирок, сотканный из любви и счастья, померк, а как зажечь его вновь он не знал. Прошлая стратегия с треском провалилась, а новую придумать пока не получалось.