– Хватит! – я резко оборвала её, – держи себя в руках! Мы уже здесь! Так получилось, какой теперь смысл винить в этом тебя! Теперь нужно надеяться на то, что ветер скоро стихнет, и мы сможем вернуться к машине.

– Если на станции МЧС узнают, что мы не вернулись, через сколько за нами пришлют кого-то?

– Я не знаю, – практически бесшумно ответила Вероника.

– Ну нас же будут искать, Дмитрий Эдуардович же не бросит нас… Мы же не так далеко ушли!!

– Боюсь, он ничего не сможет сделать, пешком при таком ветре сюда не подняться, а метель не даст подняться в воздух вертолету.

– Вероника, Элина! – рявкнул Максим, – прекратите панику! У нас плотные палатки, достаточно еды, с нами ничего не случится! Подождем, пока стихнет ветер, и спустимся!

Его резкий голос словно отрезвил и привел в чувства.

– Да, ты прав, – спустя несколько минут тишины первой голос подала Вероника, – не знаю, что со мной… Я уже попадала в подобную ситуацию…

– И как все было? – спросила я, чтобы отвлечься от мыслей, что вчера почти не ела и попыток вспомнить, сколько еды осталось.

– Я входила в группу из семи человек, мы поднимались на Эльбрус…

– Ого, – восхитился Максим.

– Да, – воспоминания вызывали у девушки улыбку, – так вот, мы успели подняться до вершины, признаю, было очень тяжело, по сравнению с ним Авачинский вулкан – это небольшой холмик… Там экспедиции занимали как минимум 10-12 дней. Нам повезло с погодой во время подъема, но на спуске нас застала жуткая метель и не прекращалась несколько дней, мы застряли на одной из перевалочных станций, которые там раскинуты для таких покорителей гор. Мы просидели там около двух недель…

– Что-то меня пугает такая перспектива, – проговорила я.

– Погода там переменчива, и все были удивлены такой продолжительной буре. Еду тогда пришлось ограничить, потому что народу было много, а сколько это продлится неизвестно. В последние дни бури стало уже страшновато, все начинали спорить и ссориться, стоит ли пробовать пройти по горам во время бури… Но все закончилось хорошо! Метель стихла, и, хоть и обессиленные, но мы спустились вниз. Но тогда у нас была группа, где все хорошо знали друг друга, и не было таких… Как Андрей… Что с ним теперь делать? – спрашивала она почему-то меня, а не Максима.

– Я не знаю… Но придется его тоже кормить, а потом вместе спускаться… Он точно цел?

Максим исподлобья посмотрел на меня:

– Точно, я же не зверь! Несколько синяков на теле и пара ссадин на роже, там, кстати, и от твоих ногтей нормальные такие следы остались.

Я содрогнулась, вспомнив его лицо над моим и как он замахнулся рукой…

Внезапно мы все ощутили вибрацию под палаткой и услышали быстро нарастающий гул, всё стало ходить ходуном, словно гора сейчас расколется на части, мы автоматически схватились за руки, но через несколько секунд все прекратилось… Мы смотрели друг на друга с округлившимися от ужаса глазами, не в силах сказать ни слова, наконец, я выдавила:

– Что… Что это было???

Мы с Вероникой обе вцепились в Максима и никак не могли разжать руки, ему пришлось силой отцепить наши ладони и соединить вместе, тогда он вылез из палатки и тут же вернулся обратно:

– Словно ничего и не было, все на месте и цело, начало светать…

Он старался держать себя в руках, но было видно, что он далек от спокойствия.

– Скорее всего просто одно из мелких землетрясений, которые часто здесь бывают, – пролепетала Вероника, – мы же на действующем вулкане, тут такое обычное явление…

– Ты уверена? – спросила я, не слыша и доли уверенности в её голосе.

– Ага… – всё также тихо ответила она.