- Наедине не виделись. Как так получилось, что ты невеста моего лучшего друга? – перехожу сразу к главному вопросу, хотя не надеюсь получить на него честный ответ.

- А что тебя смущает? – отвечает со смешком и иронией, - что такой богатый избалованный мальчик может не только трахнуть меня, но еще и замуж позвать? Удивлен? А может он просто влюбился? В такую обычную и бедную? Прикинь? Такое тоже случается.

Меня пронзает новый виток боли, я вообще не могу представить ее ни с кем. Просто не могу. И мне непривычно слышать от нее столько прямолинейности и грубости. Как-то не вяжется она с ней. Даже в образе такой оторвы. Следом чувствую злость. На друга, на себя, на Арину, на Марата.

Я не выдерживаю, подскакиваю к ней, хватаю за талию и прижимаю к столбу фонаря, всем телом наваливаюсь и улетаю. Ее запах дурманит, пьянит и проникает в самое сердце, тело прошибает знакомый трепет и томление. Как же я скучал по всему этому, как мне не хватало ее. Пробирает до костей и поэтому еще больше распаляет всю злость и ревность.

- А с Маратом у тебя что? Тоже любовь?

Дальше следует точно такая же реакция, как у Марата. Арина начинает хохотать, но между делом старается оттолкнуть меня от себя. Не дождется. Я держу крепко и отпускать не собираюсь. Не сейчас. Чувствую в ее теле ответную дрожь и ликую. Не перегорело. Не до конца. Все еще искрит между нами. Надеюсь, у нее это не от злости. Очень надеюсь.

- Не твое дело, - огрызается, - ты же сам отдал меня ему. Ты меня, мать твою, практически по кругу пустил там на треке. Чего ты теперь хочешь?

Бьет словами хлеще ударов, вонзает нож в грудь и с особым удовольствием проворачивает в кровоточащей ране. Меня обжигает от боли так сильно, что я даже из рук ее выпускаю от того ужаса, которым веет от ее слов.

- Он не мог, - шепчу едва слышно, - не мог… не посмел бы… я… убью его, если он…

- С себя начни, - отрезает она твердым голосом, - это все ты затеял, это полностью твоя вина.

Арина отворачивается и уходит в сторону своего байка, а у меня в голове не перестает звучать эхо ее слов «это все ты», «твоя вина». Я знаю, знаю, что моя и живу с этим. Эта боль так давно убивает меня, но я до последнего был уверен, что он бы не посмел ее коснуться. А теперь что мне делать? Неужели он обидел ее? Почему тогда они сейчас вместе?

Ничего не понимаю. Приваливаюсь к столбу и шумно выдыхаю. Сползаю вниз и обхватываю голову руками. В висках стучит и пульсирует от боли. Как же сильно я ненавижу себя за то, что сделал тогда. Как же сильно. Каждая встреча с ней невыносимая пытка. Понимаю, что люблю больше жизни и осознаю, что не достоин прощения. Если бы можно было хоть как-то искупить вину… все бы сделал, все бы отдал, даже не задумываясь.

А ведь мы опять так и не поговорили толком. Каждая наша встреча испытание, каждый разговор битва. С ней, с самим собой, со своими чувствами и желаниями. И главной темы так и не коснулись, вспоминаю, когда вдалеке вижу ее удаляющуюся спину.

Если за Арину бороться я больше не имею права, то буду бороться хотя бы за дочь. Для начала. А потом будет видно.