— А как Миша переживал за тебя, — сокрушается она. — Все эти дни поникший ходил. На работу и с работы. Даже в магазин не выходил.

— Я знаю, — выдавливаю из себя улыбку.

— Пойду, Людмила Николаевна, — быстро прохожу мимо. — Соскучилась по дому.

— Давай, Инночка. Если что-то понадобится, обращайся.

— Спасибо.

Я поднимаюсь на лифте на нужный этаж, а когда двери кабины открываются, медлю. Дома мужа, разумеется, нет — его рабочий день еще не закончился, да и консьержка бы обязательно сообщила. Еле волочу ногами до квартиры, будто пытаясь как можно дольше оттянуть момент возвращения. Хотя что это даст? Ничего. Я все равно войду туда, мне больше некуда идти.

Поворачиваю ключ в замочной скважине и открываю тяжелую металлическую дверь. Я дома. Вот только то, что я вижу, вызывает у меня некоторые вопросы.

У двери стоит чемодан, а в моей голове проносится тысяча разнообразных мыслей, что все это может значить.

— Миша, ты дома? — спрашиваю на всякий случай, чтобы удостовериться, что в квартире я нахожусь одна.

Вставляю ключ в замочную скважину и поворачиваю на два оборота, как и было. Намеренно не закрываю на щеколду, чтобы не обнаружить свое присутствие раньше времени, так как открыть снаружи, если заперто изнутри, не представится возможным.

Подозрения… Кажется, будто теперь вся моя жизнь будет состоять только из них независимо от того, какой мужчина окажется со мной рядом. Надеюсь, со временем это пройдет.

Даже не раздевшись, осторожно тяну за «собачку» на чемодане и заглядываю внутрь — вещи моего мужа. В какой-то момент я даже подумала, что там окажется моя одежда, ведь фактически квартира принадлежит Мише.

Интересно, куда он собрался? Неужели в отпуск? На днях мы переписывались с ним, и я сообщила, что отдыхать с ним в сложившейся ситуации я точно не поеду. Он воспринял эту информацию совершенно спокойно и несколько раз переспросил, когда меня выпишут из больницы. Неспроста, скорее всего…

Нечто липкое и неприятное расползается по-моему сознанию — это очередное подозрение. Ведь Миша ни словом не обмолвился, что он куда-то собирается, хотя он регулярно писал и звонил мне все это время. Нужно перестать прокручивать одни и те же мысли и переключить внимание на что-нибудь другое. На работу, например.

Застегиваю молнию на чемодане и только потом снимаю с себя шубу и сапоги. Убираю свои вещи в шкаф и прохожу в гостиную. Огромное количество букетов в вазах расставлены по всей комнате. В остальном все находится на своих местах — ничего не изменилось. Провожу пальцем по полке — пыли на мебели нет. Не думаю, что Королев стал бы заниматься уборкой. Клининговая служба ему в помощь.

Минуя кухню, я прохожу в спальню. Постель аккуратно заправлена, будто здесь и не ночевал никто. Вопросов с каждым шагом возникает все больше, но у меня нет уверенности в том, хочу ли я знать на них ответы.

Снимаю с себя одежду и топаю в душ. Сейчас это единственное спасение для меня для того, чтобы отвлечься от разъедающих всю голову мыслей. Но от них никуда не деться.

Стоя под теплыми струями воды, я думаю о Ларисе. Меня удивляет то, что за все это время моя так называемая подруга не объявилась ни разу — от нее не поступило ни единого звонка или сообщения. Чувствует ли она свою вину? Однозначно нет, если даже не соизволила написать просто «прости».

Я выключаю воду и, обернувшись полотенцем, выхожу из ванной комнаты. Теперь чувствую себя человеком. Вхожу в гардеробную, примыкающую к спальню, и шарю глазами в надежде отыскать свое любимое домашнее платье.