Как это все понимать?

Поздоровавшись с девочками, которых часто вижу здесь, но не знаю по именам (хотя одна из них всегда зовет себя Алексой в диалогах, поэтому, наверное, она Саша), я выкладываю тетради на стол и оглядываю переполненную аудиторию. В особенности старшекурсников на первом ряду, среди которых выделяется Карина с ядовито-красными губами — та после вчерашнего матча зажала меня в раздевалке и сказала не лезть к Громову, как будто я только об этом и мечтала. Сомневаюсь, что ей и ее недалеким друзьям будет интересна лекция. Они явно пришли за бесплатными бонусами, а мне придется страдать и напрягать слух. Володин, наш преподаватель, всегда говорит очень тихо, поэтому я стараюсь садиться ближе к нему — так слышно хоть что-то. Мне теперь в следующий раз придется пожертвовать еще и обедом, чтобы сесть вперед?

Ненавижу, когда я вынуждена кроить привычное расписание! Было бы ради чего. На весь универ всего пять конкурсных мест для учебы за границей. И, наверное, в целом мне с моим очень хорошим, но не таким идеальным, как у того же Вени, средним баллом вряд ли что-то светит, но я хочу хотя бы попытаться. Почему нет? А половину окружающих меня придурков вполне могли бы купить себе этот курсач, вместо того чтобы занимать свободные места! Не обеднели бы, и ребятам, которые пишут на заказ, лишний заработок был.

Я злюсь, но моя злость ничего не меняет. Мой взгляд народ вокруг меня, к большому сожалению, не испепелит. Поэтому я всего лишь с раздражением цокаю и бросаю цветные ручки на парту, рюкзак — на стул, а затем бегу вниз, чтобы успеть в уборную, пока мы не застряли здесь на два, а то и на три часа без перерыва. Надеюсь, многие из присутствующих хотя бы помрут от тоски.

Спускаясь, на ходу пишу сообщение Лизе, которая должна сменить меня после восьми в кафе, и настойчиво прошу прийти вовремя, потому что она вечно опаздывает, а мне нужно одолеть целый вагон недописанной из-за дурацких заданий Громова домашки. Делаю пометки в телефоне и, уткнувшись в экран, случайно врезаюсь в кого-то. Точнее, этот кто-то чуть не сбивает меня с ног, ворвавшись в класс на скорости гоночного болида. Кто-то наглый, кто не просто не извиняется, но еще и, не пропустив, толкает меня обратно. И даже не поднимая глаз, я догадываюсь, кто передо мной. Эти лоферы и зауженные брюки я узнаю теперь из тысячи.

Громов.

Бесит.

Как будто ему тут церемония вручения премии GQ, а не допник по английскому. Пижон!

— Дашь пройти?

— Здравствуй, Огнева, — он и не собирается двигаться с места, — не хочешь извиниться?

Громов кивает на свои начищенные туфли, на одном из которых остался след от моих кроссовок.

— Извини, — я приторно улыбаюсь, будто радугой поперхнулась, — что не отдавила тебе ноги, хотя очень старалась. Пропусти!

Пихнув Арсения локтем в бок, я пытаюсь протиснуться мимо него, но он ловит меня цепкой рукой за талию и толкает обратно. Я врезаюсь в твердую грудь и ощущаю на себе сотни две взглядов, а это оказывается непомерно тяжелым грузом.

— И снова ты рэппер на минималках, — раздев меня до костей непристойным взглядом, заключает Громов. — Зачем ты прячешь весь этот секс?

Я упираюсь ладонями в его плечи, но он давит на мою спину так сильно, что все равно нахожусь слишком близко к нему и чувствую запах кофе, который, в отличие от прохлаждающегося мажора, не успела выпить. Это меня еще больше злит.

— Какой секс?

— Такой, который замутим, если ты будешь послушной сладкой булочкой.

— Ага, в твоих мечтах! — повышаю я голос, а Громов наклоняется, хотя мне казалось, что ближе некуда, и задирает острые брови.