Но мужчина, словно, не расслышав моей просьбы, наклоняется и проводит носом по изгибу шеи. Колени подкашиваются, и из горла вырывается хриплый стон. Так нельзя, Ева, останови его!

Влажные губы проходятся по нежной коже на шее, разгоняя по телу предательские мурашки. Я почти сползаю по стене на подкашивающихся ногах. Пальцами пытаюсь ухватиться за ткань его рубашки, но натыкаюсь на что-то жесткое, твердое. Это кобура для пистолета. Он и вчера прятал оружие под пиджаком. Скольжу рукой по коже чехла, обхватываю рукоятку и, резко дернув, вытаскиваю пистолет. Мужчина замер, а я плотно приставила пистолет к его животу.

– Оставь меня в покое или пристрелю, – чеканю каждое слово.

Пистолет приятной тяжестью оттягивает руку. Упоительное ощущение собственной власти разлилось под кожей, словно яд. Никогда раньше такого не испытывала. Захватывающее чувство всемогущества и желание подчинить себе врага. Теперь мы поменялись ролями, и ему придется выполнить все мои условия.

– Браво, девочка, – говорит мужчина спокойным голосом, совсем не испугавшись. Наоборот, он придвинулся ближе, упираясь плотно животом о дуло пистолета. – Ты быстро учишься, Ева.

Он свихнулся? Я же пристрелю его сейчас, как собаку!

Мужчина обхватывает рукой дуло пистолета и приставляет его к боку.

– Стреляй сюда, если хочешь, чтобы было много крови и мало шансов на выживание противника, – говорит он тоном профессора, читающего лекцию, – вот сюда, если надо, чтобы выжил, но помучился, – переводит он немного в сторону направление пистолета.

Обалдев от его выдержки и спокойствия, я молча вникаю в каждое слово. Мой бравый выпад этот несносный мужчина превратил в комедию. Да только мне не до смеха.

– Здесь, – приставляет он пистолет выше, – легкие, и ты можешь сделать так, чтобы противник начал задыхаться. А вот тут, – чуть левее, – сердце. Прямое попадание убивает в секунду.

Сглатываю ком в горле, продолжая внимать каждому слову, как школьница. Мужчина даже не испугался, его голос звучал более сипло, когда он меня целовал, а не теперь.

– Вот сюда, – приставляет к шее, – чтобы перебить артерию. А это, – он упирает дуло себе в голову, – для профессионалов, Ева. Так как ты планируешь меня убить, девочка?

Как? Черт! Я не знаю! Я тебя просто ненавижу! Пистолет затрясся в моей руке, потому что она слишком сильно начала дрожать. Нет, я не сломаю его, даже, если сейчас выстрелю в упор. А он уже растоптал меня без единого выстрела.

– Ненавижу тебя, – шиплю, чувствуя, как по щеке бежит слеза. От бессильной злости я почти задыхаюсь.

– Тогда пристрели меня, Ева, – искушает меня дьявол, наверняка, понимая, что я уже на грани, и вот-вот нажму на курок.

Приставляю дуло пистолета к его груди. Там, где сердце. И жму на курок. Но выстрела нет. Еще и еще раз. Пистолет не стреляет. Мужчина, воспользовавшись моим замешательством, резко вырывает пистолет у меня из рук и приставляет дуло к моей голове.

– Сначала нужно снять с предохранителя, – поясняет он. Звучит щелчок, это мужчина привел оружие в готовность. В голове начало гудеть, я почти теряю сознание.

Страх смешался с болью, злостью и бессилием. Я хочу удушить его собственными руками, уничтожить этого гада. Он разрушил мою жизнь! Он держит меня в этом доме! Он растоптал мою гордость! Он убил моего жениха! Отобрал мое будущее! Как же сильно я его ненавижу!

– Ты можешь спастись, Ева, – говорит он, глядя прямо в глаза, – просто скажи, что ты моя, и останешься в живых.

Он шутит? Собирается взять меня, угрожая пистолетом? Думает, что ему все позволено, и никто не сможет перед ним устоять? Пусть удавится своей властью, но меня он не получит!