– Улишки не вижу…

– Да все нормально будет. Никуда она не денется. Она же сразу влюбилась в тебя. Втюрилась, как кошка. Даже завидно, – вздохнул Дежнев и откинулся на полог широкой спиной (снизу сразу возмущенно заворочались гномы). – В меня бы так кто… лучше, конечно, какая-нибудь принцесса. Эх, как звезд насыпало!

– Просто она знает толк в мужчинах, – сказал Ганин.

– Да. Наверное, ты прав – не любят меня девушки… но, между прочим, фраза твоя звучит сомнительно: словно она – эксперт какой… – и Дежнев шумно вдохнул воздух в свою богатырскую грудь. – Посмотрите же, дорогие мои товарищи, какие жемчуга над нами раскинулись! «Открылась бездна, звезд полна; звездам числа нет, бездне – дна*» – воскликнул Дежнев. – Красота какая!.. И ни одного, ни одного знакомого созвездия! Может мы и не на нашей Земле вовсе? (Сноска* – М.В. Ломоносов)

Биорк и Ганин тоже подняли головы.

– А я кроме Большой Медведицы ни одного и не знал… – сказал Андрей. – Ты уверен?

– Небо и у нас изменилось в ту самую ночь, – сказал Биорк. – Когда слияние случилось. А Земля эта та же самая, но только она – не наша и не ваша. Своя. Пройдут по ней расы, народы, сменятся короли, а она будет и дальше лежать здесь для новых жизней и событий.

– Да! – сказал Дежнев.

– На этой сцене Создатель будет вновь писать свои истории. Всегда новые, и всегда узнаваемые.

Биорком овладело философское настроение.

Они ехали всю ночь. Шарки тоже скоро устал шагать и осторожно пристроился на повозку сзади, вызвав очередное возмущенное движение под покровом. Малыш пристегнул к оглобле второю лошадь, чтобы арба катилась веселее. Поскрипывание колес напоминало корабельные звуки.

Биорк привык по необходимости держать ночную вахту. Все его спутники, кроме неутомимого голема, задремали, а он один бодрствовал на передке арбы. Хотя править лошадьми не было большой необходимости – Малыш держал пристежную за уздечку крепкой рукой.

Время от времени их начинала догонять группа уруктаев едущих за ними, – там была одна повозка и два ящера – тогда голем понукал лошадей идти быстрее; когда они сами слишком уж сильно приближались к впередиидущей группе уруктаев – пеших и верховых, – то придерживал их. Помощь ему не требовалась. Но Биорк все-равно не мог заснуть.

Небо за Ледяными горами начало сереть. Покатые холмы, в которые путники поднимались, как на морские волны, одну за другой, незаметно уположились почти до полного штиля. Среди травы, словно островки, стали появляться каменные глыбы. Как-то незаметно оказалось, что горы значительно приблизились. Сахарный клык, которым выглядел отсюда Одинокий Малыш, больше нельзя было прикрыть одной ладонью.

Справа по обочине медленно проплыла скальная глыба и за ней группка чахлых сосенок, а потом Биорк заметил на фоне темной зубчатой полосы Драконьего хребта какие-то бледные контуры. Цепочка степняков, совершая большой полукруг, поворачивала в ту сторону.

– Мой король, вы спите? – услышал Ассандр шепот Грисама. Правая сторона полога топорщилась.

– Тихо… тебя могут услышать.

– Мне кажется, я вижу стены Закаригарда…

Короткая энергичная возня под пологом и затем после целый минуты затишья, – видимо, Эриферн хотел хорошенько удостовериться, – раздался его голос, полный сдерживаемого волнения:

– Это он!

– Вы видите башню короля Гримау? Какая она величественная и высокая! – горячо зашептал Грисам. Его голос тоже переполняли чувства. – Прекрасные, благородные линии. Какое счастье, что мы все-таки добрались до нашего священного королевства… – раздался кашляющий или, скорее, квакающий звук.