– Что ж, ладно, но ты же тем временем не натворишь никаких глупостей, правда?

– Не натворю, мне еще Картера женить и обустраивать, а уж потом глупости.

– Сьюки, тут одной трудновато справляться. Может, тебе к профессионалам обратиться, чтобы помогли разобраться?

– Тебе-то везет. Ты замужем за психиатром. А я – за стоматологом.

– Хочешь, попрошу Джерри кого-нибудь для тебя найти?

– Нет. О таких вещах я с посторонними разговаривать не буду.

– Но, Сьюки… в этом-то и дело.

– Ладно, я подумаю, но сейчас, вот правда, никому кроме тебя об этом рассказывать не хочу.

– Хорошо, но, прошу тебя, звони и говори, как у тебя дела, идет?

– Идет.

Повесив трубку, Дена подумала было взять билет на самолет да и приехать в Алабаму, но Сьюки сказала, что хочет разобраться сама, – и, может, она права. Дена знала Ленор и всякий раз от нее просто балдела, но и Сьюки ей было в некотором смысле жалко: шутка ли – вдруг обнаружить, что удочерена. Сьюки всегда оценивала себя глазами Ленор. Сколько бы Дена ни пыталась говорить Сьюки, какая она отличная девчонка, та никогда этого толком не понимала. Хоть и была одной из самых веселых и любимых во всем студгородке, Сьюки так в себя и не поверила. Все ее обожали – кроме, похоже, ее самой.

Поговорив с Деной, Сьюки вспомнила, что надо бы покормить Ку-ку, и потому выбралась из постели и спустилась вниз. Пока открывала банку с тунцом, размышляла над словами Дены. Может, она и права, но в Пойнт-Клиэр всего один психиатр – доктор Шапиро, и он, очевидно, прежде никогда не имел практики в маленьком городе. Приемная его располагалась рядом с парикмахерской «Разз-чешем», и хоть зайди к Шапиро, хоть выйди от него – все об этом узнают. Сьюки уж точно к нему не ходок – в противном случае уже через пять минут об этом проведает весь город.

Даже Мобил недостаточно далеко – Ленор там знала слишком многих. За свою жизнь Крылатая Ника побывала председателем каждого комитета, известного человечеству, и была клубной дамой до мозга костей. Если в городе не было симпатичного ей клуба, она его учреждала и всегда оказывалась его избранным президентом. Но, как говаривала Нетта, «Ленор отлично умеет вести что угодно, так чего бы ей не вести?». Нетта, конечно, права. Ленор, похоже, родилась с председательской колотушкой в руке.

Остаток дня Сьюки все время поглядывала в зеркало. Она знала, что снаружи выглядит как обычно. И словом, и делом – тот же самый человек. Но она не знала, кто или что она изнутри.

Наконец позвонила Эрлу, и тот немедленно снял трубку.

– Эрл, у меня звенит в ушах. У меня случайно не инсульт? Такое ощущение, что он у меня может быть.

– Нет, милая, это просто стресс.

– Да, но сердце прямо выскакивает. Может, это приступ. Звонить в «скорую»?

– Нет, все в порядке. Дыши поглубже, милая. Послушай, мой последний пациент отменил посещение, и я постараюсь приехать поскорее.

Когда он вошел в дом, она, конечно же, обрадовалась. Чуть погодя ей даже удалось что-то собрать к ужину, но она все еще была рассеянна. Эрл не отходил от нее ни на минуту.

Позже, когда они улеглись, она попыталась уснуть, но все ворочалась с боку на бок. Даже Ку-ку надоело это терпеть, и она ушла на Эрлову половину кровати.

Но Сьюки ничего не могла с собой поделать. Все думала об этом человеке, которым была раньше, – о женщине в зеркале.

В конце концов Эрл повернулся к ней:

– Милая, уже двадцать минут пятого. Закрывай глаза и попробуй поспать.

– Хорошо-хорошо, но, Эрл, ты уверен, что это не сердечный приступ? Я прямо слышу, как оно бьется. Вот, попробуй. Может, мне поехать в больницу?