– Ах так? А как насчет того, что Саша хотел ребенка? Чем дальше, тем сильнее. В последний раз он поговаривал даже о разводе. Надеялся успеть еще раз жениться. На здоровой девушке, которая ему родит. Это было за пару дней до его смерти! Кроме того, когда спятившая Клавка померла в своей Италии, он нанял людей, которые занимаются продажей недвижимости за границей. Эти деньги собирался положить на секретный счет в Швейцарском банке. Он не хотел, чтобы кто-то знал, сколько он получит. Он скрывал это даже от своей жены. Вот и убила она его, девоньки. Из-за денег этих и угробила моего сынка! Старуху из меня, сучка, сделала, я, как узнала, вмиг поседела вся, на семьдесят выгляжу, хотя мне шестьдесят три. – И она, расплакавшись, махнула рукой, дескать, ничего уже не исправишь.

Пока я разглядывала прозрачную столешницу и видимый через нее плиточный пол, пытаясь отогнать недобрые мысли (а что если это правда? как мы могли так легко поверить Наталье? супруги всегда первые подозреваемые в таких случаях – и на то есть причина!), Катерина продолжила спорить:

– Ну развелся бы он с ней, и что? Все равно бы она получила половину.

– Ой, ну перестань! – Пожилая дама, прекратив плакать, зло усмехнулась, показывая желтые зубы. – Саша – банкир! Он знает, как прятать деньги! Она бы никогда не узнала, сколько он реально получил.

Катька не успела придумать достойный ответ, так как входная дверь открылась, и дети с оглушительным визгом: «Мама!» понеслись в прихожую.

– Я вижу, у нас гости. – Когда Ангелина вошла в кухню, я смогла ее рассмотреть более внимательно, чем тогда на кладбище. Однако первоначальное впечатление сохранилось – ничего особенного. Хотя голос и вправду был приятным, мелодичным.

Довольная донельзя бабка принялась нас представлять:

– Это Катенька с Юлечкой, помощницы частного сыщика. Я открыла им глаза на эту убийцу Наташу…

– Мама! Идите в свою комнату, – приказала Ангелина тоном, не терпящим возражений. – А с гостями я сама поговорю.

Бабка неохотно поднялась и скрылась из вида.

– Что наговорила вам эта сумасшедшая? – обратилась к нам Ангелина, как только послышался шорох закрываемой за Ефросиньей Григорьевной двери в ее спальню.

Я, честно говоря, слегка опешила от ее отношения к свекрови, которая вообще-то довольна своей снохой. Что, черт возьми, творится в этой семье?

– Ничего особенного, – удовлетворила я ее любопытство. – Только то, что Наталья Крюкова убила своего мужа.

– Глупости. Слушайте, что я вам скажу. Только у меня очень мало времени, а еще сыновей кормить. – В этот момент оба мальчика вломились в кухню, но мать отослала их, велев прийти через две минуты, и поставила разогреваться суп. Она была строгой, но справедливой матерью. – Моя свекровь всю жизнь ненавидит Наталью. Дело в том, что, узнав о сиротстве снохи, Ефросинья Григорьевна превратила ее для себя в конкурентку по выуживанию из сына денег. Всячески унижала, оскорбляла, но Наташка не я, которая обращается к свекрови на «вы», выполняет все капризы, позволяет жить в нашей квартире и на наши деньги. Еще неизвестно, как бы она любила меня, не была б я так малодушна. Наташка дала свекрови твердый отпор, отбив охоту к унижениям, ее жизнь научила с раннего детства стоять за себя. После того Жорина мать стала говорить о Наталье гадости уже за спиной, а когда умер Саша, она совсем свихнулась, поняв, что Сашиных денег и связей ей уже не видать, и потому выдумала, будто это Наташка убила ее сына, и теперь везде и всюду твердит эту мерзость.

Я спросила: