Наконец через восемь месяцев этот день настал. Наши бумаги начали торговаться на Московской бирже в четырнадцать ноль-ноль по Москве. В первые минуты курс подскочил на пять процентов, а потом рухнул на сорок.

– Спокуха, – сказал супруг, вместе со мной наблюдавший за биржевым стаканом. – Это тупое хомячьё разбежалось, только-только увидев первую прибыль. Сейчас начнут заходить умные и терпеливые дядьки и тётки – инвесторы.

Его слова оказались пророческими. Медленно, но верно курс наших акций пополз наверх. Уже через неделю он поднялся на десять процентов от цены размещения. А через месяц колебался на отметках двадцать – двадцать три процента от цены IPO.

Одновременно с этим на меня начало накатывать понимание, что я теперь не единоличная хозяйка собственной фирмы. Я теперь – мажоритарный акционер. Это нашло своё отражение в управлении. Мне теперь приходилось соблюдать кучу формальностей согласно регламенту любого публичного акционерного общества. В основном это заключалось в подписании вороха бумаг, которых раньше не существовало. Впрочем, продолжалось это недолго. Я наняла директора, который много хотел. Его послужной список впечатлял. Да, он хотел много денег, но я дала ему даже чуть больше, поставив обязательное условие, что раз в квартал мне на счёт должны капать дивиденды. Кстати, все полученные в ходе выхода на биржу деньги, я пустила в развитие, чтобы быть на две головы впереди конкурентов. Только новость об этом увеличила стоимость акций ещё на пять процентов. На моих личных счетах и так достаточно денег, чтобы жить в собственное удовольствие. К тому же с ростом акций я могу постепенно от них избавляться. Но до этого дойти не должно. Нанятый директор должен обеспечивать меня дивидендами. Да, теперь часть денег будет утекать на сторону, миноритарным акционерам, которые теперь совладельцы моей компании. Но это ничего. Всех денег всё равно не заработать. На опубликованной новости о предстоящих дивидендах раз в квартал акции выросли ещё на десять процентов.

В день, когда я собрала все личные вещи и покинула здание, которое некогда считала своей работой, где проходила львиная доля моей жизни, мы с мужем лежали в постели.

– Может, похвалишь меня? – спросил он. – Я сделал всё в рекордно короткие сроки. Да и вышли на рынок мы обалденно, на куски порвав шаблон, что русские айпио – это днище. В некоторых кругах ты теперь практически икона бизнеса.

– Я не читаю новости, – сонно ответила я.

– Знаю, – ответил супруг. – Так, а хвалить-то будешь? Если бы ты даже наняла людей, то тебе бы так быстро не организовали выход на биржу. Да и цену размещения ты бы такую не получила. Никогда.

– Молодец, – ответила я.

– И всё? – так громко возмутился супруг, что его голос эхом разлетелся по дому.

– А что ещё? – обернувшись, посмотрела я на него в полутьме. – Ты, как бы, не только в моих интересах старался, но и в своих тоже.

– Нет, Полиночка, – помотал он головой. – Так дело не пойдёт. «Молодец» на хлеб не намажешь.

Меня последнее выражение неожиданно сильно взбесило. Сон как рукой сняло. Я села на кровати, скинув с нас обоих общее одеяло. Я достаточно хорошо знала мужа, понимала, что в этот момент он должен испугаться моей ярости. Всегда пугался.

В этот раз я не увидела страха в его глазах – они лучились хитрецой.

– Давай-давай, похвали, – легонько похлопал он себя по паху. – Я желаю кончить тебе в рот. Именно этой благодарности и хочу.

Несколько мгновений я просто сидела и тупила, приходила в себя. Супруг тем временем спустил трусы до колен, заложил руки за голову и вопросительно поглядел на меня.