Большой мясистый член проступал через рельеф мокрой ткани или мне это уже казалось в бреду, но я отчетливо видела его большую как гусиное яйцо гладкую головку, толстый венистый ствол и упругую мошонку.

Я сглатывала какао, но уже не могла не думать о том, чтобы почувствовать его внутри. Я хотела оседлать эту большую твердую мужскую штуковину. Отобрать ее. Сделать свое частью. Быть дикой наездницей, бешено навинчиваясь на покрытый моей смазкой мясистый хуй.

Я таяла, отогреваясь, проваливалась в свой влажный сон и тонула в уютном очаге их импровизированного дома.

Когда я вырывалась из дремы я уже лежала между ними. Была ночь и тишина. Мы спали в твоем в одной постели, так как в домике спасателей не было гостевой койки.

Я чувствовала все свое тело. В одних только белых трусиках. С голым бюстом, который нагло впивался двумя остреньким сосочками в гладкую накачанную грудь Магомеда.

Мои ножки сплетались с двумя парами больших крепких волосатых горячих ног.

Оба парня толи кавказской толи арабской наружности были спортивными и поэтому, если я пыталась оттолкнуть их, или переложить их руки с моей попки, то становилось только хуже, потому что я чувствовала эту волосатую кожу, которая сводила меня с ума. Загорелые, упругие мышцы, которые я чувствовала под кожей, заставляли меня вертеться в койке, как полоумную.

Мягкий шелк простыней обвивал и ласкал мое тело. Жар двух мускулистых мужских тел сводил меня с ума. Они оба явно только делали вид, что спят, когда я то терлась грудью о Раджамаля или прижималась попочкой к Магомеду.

Мне кажется они просто ждали, кого я выберу. Потому что мне очень быстро стало ясно, что напряжение между ножек не даст мне сегодня уснуть.

Я была абсолютно обнажена. Эпиляция во всех самых важных женских местах создавала ощущение абсолютной беззащитности перед их брутальной мускулистостью. Оба мужчины были с волосатыми торсами. Волосы на груди, в паху, бороды. Все это время от времени касалось моей обгоревшей во время взрыва и от того ещё более чувствительной кожи. Заставляя меня одновременно вздрагивать от возбуждения и таиться, в попытках скрыть то, что я не сплю от моих двоих спасателей.

Когда повернулась на бочок и сжалась калачиком, Магомед обнял меня своей огромной горячей лапищей и прижал к своему каменому стояку. Раджамаль моментально взял меня за запястья, чтобы я не могла сопротивляясь и поцеловал меня сначала в шею, а потом в налившуюся трепетом грудь.

– Ааахххх… не надо!

Успела выдохнуть я, но было уже поздно. Два зверя сорвались с цепи…

– Ссссучка!

– Ммммррррррргггглааааааахххххх!

Я застонала в голос… Магомед всунул мне в руку свой огромный мощный скипетр, а Раджамаль стал покрывать мое тело поцелуями от шеи, по груди, покрывающейся мурашками и ниже по животику…

Я потекла раньше, чем он заставил меня своими поцелуями в косточки таза выгнуться в дугу, изнывая от желания сразу двух диких самцов.

– Укуси меня! – простонала я…

Магомед приподнялся, обхватил своими пухлыми жадными губами мой сосок и прикусил его.

Меня затрясло и я посыпалась вниз бурей первого оргазма без прикосновений. Он был сбитым и разрушенным. Неполным оргазмом и от этого становился только еще более невыносимым.

Раджамаль грубо взял меня за волосы, намотал их на кулак и сказал:

– Сука любит, когда с ней грубо. Значит будет грубо!

Он буквально усадил меня на лицо своему другу и с силой стал заталкивать мне в рот своего гигантского богатыря.

Эта штука пахла так соблазнительно, что я потеряла контроль. Слабые попытки построить из себя приличную, отворачиваться или просить: