(1 Кор. 15:1-11; Мф. 19:16–26)

«Трудно богатому войти в Царство Небесное». Тут разумеется богатый, который в самом себе видит много способов и много сил к своему благоденствию. Но коль скоро многоимеющий отсечет всякое пристрастие к имению, погасит в себе всякую на него надежду и перестанет видеть в нем существенную свою опору, тогда он в сердце бывает то же, что ничего не имеющий; такому открыта дорога в Царствие. Богатство тогда не только не мешает, но помогает, ибо дает способ благотворить. Не богатство беда, а упование на него и пристрастие к нему. Эту мысль можно обобщить так: кто на что уповает и к чему пристращается, тот тем и богат бывает. Кто на Бога единого уповает и к Нему всем сердцем прилепляется, тот Богом и богат; кто на другое что уповает, к тому и сердце свое обращает, кроме Бога, тот другим этим и богат, а не Богом. Отсюда выходит: кто не Богом богат, тому нет входа в Царствие Божие. Тут разумеются род, связи, ум, чины, круг действий и прочее.

Понедельник (2 Кор. 8:7-15; Мк. 3:6-12). Господь людям и бесам запрещал хвалить Его, когда был на земле, но требовал, чтоб веровали в Него и исполняли заповеди Божии. Тот же закон у Господа и теперь, тот же будет и на суде: «Не всякий, говорящий Мне: Господи! Господи! войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного» (Мф. 7:21). Оттого в церкви начинают петь: «Слава в вышних Богу», а к концу доходят до «Исцели душу мою… научи мя творити волю Твою». Без этого никакой цены не имеет хвала Богу. Да она тогда и не бывает исходящею из души, а только возносимою языком с чужих слов, потому Господь и не обращает на нее внимания. Надо так устроить, чтобы другие видели дела наши и хвалили Господа, чтобы жизнь наша была хвалою Богу, ибо Он – делающий все во всех, только не мешай; к Нему и хвала за дела восходит. Всякому надо стать благоуханием Христовым, тогда и без хвалы будет непрестанное славословие Господу. Цветок розы не издает голоса, а благоухание его далеко расходится молча; так надо жить и всем христианам.

Вторник (2 Кор. 8:16-9:5; Мк. 3:13–19). Избрал Господь апостолов, «чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь, и чтобы они имели власть исцелять от болезней и изгонять бесов». И всякий христианин избран, и избран на подобные же дела, именно: быть с Господом непрестанною памятью о Нем и сознанием Его вездеприсутствия, проповеданием и исполнением Его заповедей и готовностью исповедовать веру свою в Него. В том кругу, где совершается такое исповедание, оно будет громкою проповедью для слышащих. Всякий христианин имеет власть целить недуги, не чужие, а свои и не телесные, а душевные, т. е. грехи и греховные привычки; изгонять бесов, отбрасывая злые помыслы, ими всеваемые, и погашая возбуждение страстей, ими разжигаемых. Делай так – и будешь апостолом, исполнителем того, на что ты избран Господом, совершителем своего посланничества. Когда преуспеешь первоначально во всем этом, тогда, может быть, Господь назначит тебе и особое посольство – спасать других, после того как спасешь себя, и помогать искушаемым, после того как сам пройдешь все искушения, все опыты в добре и зле. Но твое дело – над собою трудиться: на это уж ты избран; прочее же в руках Божиих. Смиряющийся возносим бывает.

Среда (2 Кор. 9:12–10:7; Мк. 3:20–27). «Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то». Пока внутри качествует единомыслие лукавства греховного, крепко бывает в нас царство тьмы и греха; но когда благодать Божия плененную грехом часть духа привлечет к себе, освободив ее из плена, тогда происходит внутри разделение: грех на одной стороне, добро на другой. Коль скоро, вследствие этого возбуждения, сознанием и свободою человек сочетается с добром, грех теряет всякую опору и идет к разложению. Постоянство в принятом добром намерении и терпение в трудах по нему совсем расстраивают грех и истребляют. Тогда начинается царство добра внутри и стоит, пока не вкрадется какое-либо злое помышление и, привлекши к себе произволение, не произведет снова разделения. Дай только ход зародившемуся греховному побуждению, сочетайся с ним и произведи его в дело – опять начнет добро слабеть, а зло расти, пока совсем его не истребит. Это почти непрерывная история внутренней жизни у тех, которые слабосерды и не имеют твердого нрава.