Чтобы понять эту позицию, вернемся сначала к органам чувств, поскольку «универсальный пожар» следует в своей трехчастности, тройственной схеме измерений индивидуального существования, которая (если мы опять возьмем зрение как пример чувственного восприятия) может быть представлена следующим образом.

(I) Зрительный психофизиологический комплекс, включающий в себя (а) орган зрения, глаз; (в) объект зрения; (с) контакт органа зрения с его объектом; (d) особое зрительное сознание (Р. cakkhu-dhātu, Skr. caksur-dhātu).

(II) Весь этот зрительный психофизиологический комплекс воспламеняется тремя основными умственными «энергиями помрачения»: страстью, ненавистью и заблуждением.

(III) Топливо, постоянно питающее огонь, – это страдание во всех своих модификациях, главными из которых являются болезнь, старость и смерть.

Теперь остановимся на одном интересном философском моменте этой схемы. На первый взгляд направление причинности здесь будет от страдания и его манифестаций к энергиям помрачения, а от них – к психофизиологическому комплексу (в данном случае зрения). На самом же деле здесь мы имеем дело с эпистемологической проблемой, которая не может быть разрешена, пока не придет ответ на вопрос «что страдает?». Преуспевающий в постижении Благородных Истин, Ученик Благородных устает от органов чувств, отстраняется от всей психофизиологической чувственности, то есть от того, что обозначено (I) в нашей схеме, ибо совершенно невозможно начать отстранение со страдания, (III) поскольку страдание «всегда здесь», всегда un fait accompli, так сказать, и мы всегда философствуем о нем post factum. Тогда как наш психофизиологический комплекс (I) существует всегда в настоящем времени. Таким образом, Ученик Благородных, отстраняясь от чувственной жизни и став бесстрастным, больше не присутствует в настоящем времени чувственной жизни (да и любой другой психической активности) и тем загашает огонь. Тогда наша схема обратной причинности будет (I) → (II) → (III).

[68]

Так я слышал. В то время Господь пребывал в Урувеле. Он сидел близ берега реки Наранджара, у подножья Древа Бодхи. Теперь, став Совершенно Пробужденным[69], он уже семь дней сидит в одной и той же позе, скрестив ноги (и направив взгляд перед собой[70]), и вкушает блаженство освобождения[71]. По прошествии семи дней, в первую стражу ночи он вышел из состояния глубокого сосредоточения сознания, самадхи, и направил внимание[72] на обусловленное возникновение всех феноменов, Дхарм. Сперва он созерцал это возникновение в прямом, обычном порядке[73] – так, как это выражается словами «возникновение этого вызывает возникновение того» или «этим обусловлено[74] то». Итак: неведением[75] обусловлены синергии[76]; синергиями обусловлено сознание; сознанием обусловлено имя-форма[77]; именем-и-формой обусловлены шесть сфер органов чувств[78]; шестью сферами органов чувств обусловлен контакт[79] органов чувств с их объектами; контактом обусловлены эмоции[80]; эмоциями обусловлена алчба[81]; алчбой обусловлена привязанность[82]; привязанностью обусловлено становление[83]; становлением обусловлено рождение[84]; рождением обусловлены старость и смерть, недуги, боль и тоска, грусть и отчаяние. Таково возникновение[85] всей этой массы страдания.

После чего Господь, постигший смысл[86] всего этого, изрек: «Воистину, когда Дхармы[87] проявлены и постигаются ревностно созерцающим[88] брахманом[89], все его сомнения исчезают, ибо теперь он