- Я плохо объяснил?

- Нет, господин Черкасов. Я не могу оформляться официально, потому что тогда муж сможет отследить поступления на карту. И сразу же вычислить, где я нахожусь.

- Так вас и так почти вычислили. Вот нерадивые сотрудники пропустили заинтересованных вас найти на территорию, - терпеть не могу вот таких обморочных барышень. Но одно то, что она знает фамилию владельца, уже показывает, что она не одноклеточная.

- Это случайность. Они, очевидно, вскрыли мою переписку и нашли водителя, с которым я в этот город добралась. А теперь просто обшаривают все вокруг. Поэтому я не могу официально устроиться.

- Значит, в ваших услугах мы больше не нуждаемся. Как раз барышня из приемной и будет выполнять те обязанности, которые за ней числятся, - отрезал я.

Ее взгляд больной собаки полоснул прямо по сердцу лезвием жалости. Это было так неожиданно, что я растерялся. Давно прошли времена, когда я вникал в вопросы найма персонала. И соответственно, увольнения. И если с кем-то приходилось прощаться, то уж уходили не с пустым карманом. Этот вон Гаев, наверняка, в норку достаточно зернышек натаскал. А эта Мария, правда, что ль на улицу пойдет? Но это ее проблемы. Всегда бывает так, как я сказал. И если начну кому-то поблажки делать, то и все на шею сядут и ножки свесят.

Только подумал про «ножки свесят», как тут же обладательница этих ножек и объявилась. Пока что по телефону. Слава Богу.

- Ванечка, я тут подумала… Я была неправа. Прости меня, - раздалось милое мурлыканье в трубке.

- Агата, мы с тобой вместе уже порядочно, и ты б должна запомнить и зарубить на своем хорошеньком носике. Я не поддаюсь на манипуляции. И если ты не вложишь это в свою голову, мы расстанемся. Несмотря на то, что у моей мамы поднимется давление, она объявит меня неблагодарным сыном и прочие санкции.

Я пока еще не готов был сменить гнев на милость, и поэтому сверлил взглядом копию картины  Айвазовского, висевшую на стене.

- Я запомнила. И уже скучаю. Надеюсь, это не будет расценено, как манипуляция?

- Подумаю.

- Тогда я, может, приеду к тебе?

Я завис. При всем почтении, как говорится. Не только желание сменить обстановку погнало меня сюда. Я понял, что взял тайм-аут.

- Агата, солнышко. Я же буду переезжать с места на место, и ты не будешь успевать распаковывать и запаковывать чемоданы, - нахожу я обтекаемый вариант ответа. – Отдыхай без меня пока. Набирайся сил. Приеду - снова будешь терпеть мое занудство. Все. Пока.

Я отключился и несколько секунд сканировал свое состояние, но так и не понял, что испытываю. Наверно потому, что остался нерешенный вопрос. Я перевел взгляд в угол, куда сам усадил ребенка. Пусто. Как и на том месте, где стояла его упертая мамаша.

Намеренно называю ее уничижительным мамаша. Хочу заглушить тоненький голосок сочувствия, который неожиданно пробился, как хлипкий росток сквозь толщу асфальта.

Мне нет дела до чужих проблем. Тем более, нет желания вмешиваться в дела семейные. Но деньги за отработанное время надо выплатить, а то с этого жука станется прикарманить.

Снова набираю Гаева.

- Проследите, чтоб эта ваша Мария получила деньги за отработанное время. И да. У вас две недели, чтоб привести в порядок дела и передать их преемнику.

А вот преемника нужно еще найти. Тряхнуть стариной, что ли? И самому поискать его? Ну нет. Пусть это делает тот, кто получает за это деньги. А я уже рассмотрю кандидатуру. Все равно в Москву я не тороплюсь.

2. Глава 2

- Держи, Адамова! Что б не сказала, что не доплатили! - Гаев швырнул тощенький конверт мне на кровать. - Подставила ты меня! Из-за тебя меня увольняют. И делай добро людям после этого! Я же говорил, чтоб твоя малявка не светилась нигде! Но одно радует – и тебя турнули. Крутись теперь, как хочешь. Но в отели даже не суйся. Я везде тебе рекламу сделаю.