Понимая, что на фоне стресса начинаю сходить сума, моргнула, желая развеять ту странную дымку, что образовалась внезапно перед глазами.

- Дай угадаю, - Борис пошел в наступление, - ты отказала Оскару Никодимовичу, а он в свою очередь наказал увольнением. Ты, чувствуя несправедливость, бежишь выяснять с ним отношения и, скорее всего, подумываешь согласиться на его, так скажем, выгодное предложение?

- Вы что, в паре работаете? Выслеживаете жертву, первый устраивает при ней показательное шоу-минет в туалете, а потом является второй и…

- Что, прости? – зам подавился слюной и закашлялся, словно для него стало новостью мое признание. – Так ты видела, как мы…

- Слышала, - поправила Бориса, но легче ему от этого не стало. – Я была как раз в кабинке туалета, когда вы, ну… вошли.

                Мужчина тяжело вдохнул и так же шумно выдохнул, отвернулся от меня в сторону, будто стыдится своего поступка. Вот уж не думала, что приближенные люди к Артёмову вообще способны сострадать и переживать. Но, этот явно не такой, хотя в туалете клуба мне казалось, будто он тот еще ловелас. Неужели ошиблась? Глядя сейчас на Бориса, я могла с уверенностью в девяносто процентов сказать, что он прогибаем. Или же, просто хочет таким казаться.

- Хорошо, что я был пьян и многого уже не помню. Алкоголь сорвал с меня стоп-кран, вот и не удержался. Ну, да ладно, что мы все обо мне да обо мне.

                Вот теперь зам снова глядел на меня удивительно добрыми глазами, в которых так и читалась фраза: «расскажи мне все и я тебе помогу» Хм… К сожалению, жизнь меня еще раньше научила, что нельзя никому доверять свои тайны, а в первую очередь таким вот пай-мальчикам. И почему открытость Бориса вызывает у меня подозрение? Или я уже настолько разучилась верить людям, что буквально в каждом вижу предателя?

- А что обо мне, - пожала плечами. – Вы угадали. Меня уволили из-за отказа, несправедливо как-то, не находите?

                Боря не поверил мне, сощурился и хмыкнул. Конечно, неужели я рвалась внутрь только потому, что искала справедливости? Извини, мил человек, но это все, что ты получишь, ни граммом больше.  

- И что дальше? Ну, найдешь ты Артёмова, думаешь, вот конкретно сейчас станешь ему нужна?

- Я на допросе?        

                Мне не нравилась такая постановка вопросов. Особенно напряг последний… Какое ему дело, нужна буду Оскару или нет? Такое чувство, будто зам только накаляет и без того удручающую обстановку.

- Уходила бы ты отсюда, если дело только в работе, я смогу помочь. Не в этой компании, понятное дело, но оклад приличный будет.

                Что это он так переживает о совершенно постороннем человеке? Подозрительность усилилась, ведь бесплатный сыр только в мышеловке!

- Может нет никакого совещания, а?

- Есть. Что ж, я думал, ты другая, а ты… такая же, как и все. Не волнуйся, скоро Оскар заявится сюда сам. Видишь ли, мировую мне предложит, вот тогда тебе и карты в руки.

- Как же вы заколебали ставить на человеке клеймо, пообщавшись с ним ровно пять минут! – не сдержалась и гневно воскликнула.

                Тому не такая, этому другая, тьфу! Тоже мне, моралисты нашлись хреновы. Не компания, а балаган какой-то и чем выше этаж, тем больше тараканы в голове.

                Мужчина молчал некоторое время, может, обдумывал мои слова, кто знает, но ответить ему уже не представилось возможности.

- Борь, хватит дуться, пошли в бар и…

                Конечно, только Артёмов мог бесцеремонно открыть дверь без стука и ворваться, как к себе домой. Он увидел меня и, могу поклясться, что сильно удивился.