Что встали? Тащите сразу уже к боярыне нашей Верховной Ведьме Альбине Соболевой, пусть развоплотит меня до атомов и черных линий, сольюсь с ними, стану током в проводах. Мне все это надоело! Надоело не понимать и бояться.

– Мертв… – выдыхаю я, заглядывая в квартиру. На сером ковролине возле клетки лежит тело хмыря. Пуля расколола голову, как спелый арбуз, по всем стенам мозги размазало. Снайпер. Это снова был снаймер.

– Не мешайте следствию. Вы, кстати, рискуете попасть в категорию подозреваемых, – рыкает один из следователей. Оборотень-медведь в бежевом пальто. Здоровенная туша, даже сказать поперек ему что-то страшно.

– Да я…

– Пока вы проходите как основной свидетель, – отвечает другой, более приятный тип.

Теперь затаскают по причинам и следствиям, запутают в лабиринте версий. Хорошо, что меня видели вне квартиры в момент выстрела. Я-то уж точно не мог оказаться на ближайшем небоскребе. Второй я, Джекил и Хайд, ага, конечно.

Снова снайпер. И как? Ведь Лига Фантомов защищена от вторжений магией, находится на Зеркале Измерения. Сюда никто не может пробиться, разве что сами древние асуры нагрянут. Но эта полумифическая пугалка уже четыреста лет существует, с тех пор как основатель Лиги боярин Соболев открыл портал к Измерению Могущества. Так этот портал и стал называться вроде Зеркалом. Очень длинный такой портал, как огромное подпространство между двумя мирами. Ну, не мог там оказаться какой-то поганый наемник! Или… Или это кто-то из Лиги!

Вот это совсем паршиво. Теперь я уверен, что оба преступления – дело рук моих врагов. Да, и, что хуже, враги эти в Лиге. Что там несчастный хмырь говорил о бытии, кстати? Каждому своя расплата? Нет? А это ему не чужая в голову прилетела?

* * *

Когда отпустили, меня ожидала вторая буря, как мне показалось, даже более душераздирающая, чем прежние. И имя ей Кони. Я бы все отдал, чтобы в ее сознание никогда не заносились даже ростки логики. Но на этот раз они, кажется, пустили корни и дали плоды. Хотя вывод и так напрашивались сами собой.

– Это твои враги! Это они чуть не убили Ромку! Из-за тебя! Рассказывай, кто это!

Вот так дела, меня переоценивают. Но я намного тупее, чем обо мне думают. Кони права в какой-то мере: из-за меня. Но не в той мере права, чтобы я ощущал себя виноватым.

Я ничего не могу ответить, и эта безумная женщина начинает орать, методично поливает меня ругательствами и обвинениями. В конце концов я едва сдерживаюсь, чтобы не ударить ее. Не так, не так надо себя вести в подобной ситуации! Я почти уловил некоторые мысли относительно произошедшего, но кое-кто старается из всех сил выкосить их под корень из моего измученного сознания.

Машет руками, еще немного – и взлетит, но вместо того вдруг стремительно затухает. Непохоже, ой, как непохоже это на нее. Вдруг Кони спокойно и четко говорит:

– Я ухожу от тебя, так больше нельзя. Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал. Ты отрицаешь, но в тебе живет какой-то монстр, которого даже я иногда боюсь.

Какая складная и красивая тирада. Самое ужасное, что я до сих пор совершенно спокоен, хотя не знаю, что ответить. На такое обычно не отвечают: «Ну, и катись!» Просто язык не поворачивается, а говорить слезливо о любви… Тоже как-то неискренне. Осталась ли в этом мире искренность? Неуместная патетика.

– Тогда уходи, если считаешь это необходимым, – официально и тупо отвечаю я.

Она кивает и быстрыми механическими движениями начинает складывать свои немногочисленные вещи, даже не напоминая о моем аккуратно упорядоченном беспорядке. Вскоре Кони уходит, дверь медленно закрывается – и вот я остаюсь один, не считая доставшихся по наследству мышей, задумчиво застывших в соломе клетки. Я даже не заметил, как перетащил их к себе. Надо пересадить их в большую клетку, в клетке-переноске им слишком тесно.