«Опять это странный сон с машиной. Будто я стою посреди тротуара и по слухам знаю, что есть такая машина, в которую сажают людей, неугодных Системе, она едет и вскоре человек погибает в автокатастрофе. Какой это Системе, интересно? Антиутопия какая-то… Будто Жанна сажает меня в эту машину, – вспоминал свой сон Макс. – Да, поганый сон. По слухам-то – это одно, а здесь как будто я стою на обочине и прямо вдруг вижу, как человек несется по улице, а возле тротуара уже поджидает белая спортивная машина. Человек бежит прочь, панически оглядываясь, я вижу его глаза раненой лошади, но некая сила затягивает его, и каждый шаг только приближает к орудию казни. Руки его гнутся в конвульсиях, он зовет на помощь, но лишь губами, голос тоже не слышен».

Макс поежился и даже бросил взгляд в окно: нет, никакого белого автомобиля не показалось. Да и с чего бы? Но сон повторялся уже второй или третий раз. С тех пор, как Жанна предложила захватить и подвергнуть жесткому допросу родителей Лоренса. Или, как минимум, угрожать им расправой, чтобы выманить нерадивого сына, видимо, через присланное в Лигу анонимное видео.

– Можно поиграть и в бандитов. Это все будет имитация, постановка! – убеждала в этот день Жанна. Макс уже слышал эти посулы, за текущие недели майор Темнова стала еще более увлеченной и настойчивой, чем обычно. И это пугало.

– А если Лоренс понятия не имеет, где артефакт? Или скажет: в хранилищах Лиги Фантомов. Это как поможет? – возразил Макс.

– Узнаем, что артефакт не продали.

– Мы можем захватить Лоренса… Но что дальше? Мне кажется, Лига за него бороться не будет. За артефакт не выкупят. Бросят гнить в тюрьме.

– Значит, ты просто получишь свою месть, – многозначительно протянула Жанна, недобро сверкнув синими глазами.

– Если мы сможем его удержать.

– А ты сделай так, чтобы он не дожил до тюрьмы. Если не ты отомстишь своему врагу, то я уж его больше не упущу. Живым от нас не уйдет.

Макс уставился на сцепленные руки и клавиатуру компьютера. Что-то в его представлении о мире не сходилось, что-то терзало и мучило. И навязчивым видением преследовал недавний сон.

Зловещая сила трясиной затаскивала несчастного персонажа в машину, усаживала на место водителя, заставляла пристегнуться. А потом Макс видел, как дверь сама закрывается и сам поворачивается руль. Машина уносилась прочь, выезжала на ближайшее шоссе, чтобы потом разогнаться и врезаться в столб или вылететь с моста.

«И вот я стою, беспомощный, не сумевший никак помочь несчастному, потому что он был окутан какой-то непроницаемой корой… А потом я понимаю: на свою беду я видел все это. Я видел Машину, и Система теперь не оставит невольного свидетеля. А, может, нет? Может, повезет? Я не знаю! В том вся и беда, что я не знаю!» – все вспоминал Макс, прокручивая в голове случайные картинки, ощущая себя в тупике моральных противоречий.

Во сне он бежал, бежал все дальше и дальше через безумие улиц, темные арки и дворы. Неопределенность душила арканами страха: он ждал появления Машины. И с каждым шагом становилось все более невыносимо, он уже почти просил, чтобы наконец появился «белый палач». Чтобы все закончилось. Но в сумрачном видении сменялись дни, недели, возможно, даже года: история с машиной начала казаться видением, галлюцинацией. Стирались детали, но оставался подсознательный ужас обреченности, как «черная метка».

«И вот снова какая-то дорога, обочина, серый тротуар… И вот я вижу машину, белую спортивную машину с гостеприимно открытой дверцей… Непослушный руль… Но я уже не ждал! Я снова полюбил жизнь! Я успокоился на время! Но я обречен». – Макс потряс головой, лохматя короткие волосы. На этом моменте он обычно просыпался в холодном поту. Сон повторялся, приходил навязчивым образом раз в несколько недель, и все больше казалось, что первая жертва Машины – это он сам. Возможно, из прошлого. Он сам себя не успел спасти. Прошлая версия не предостерегла будущую.