- Нет. Завтра мне хватит разговора с Виктором.
- Все-таки, пошлешь его, я надеюсь? Зачем себе портить жизнь только из вредности?
- А может, я с ним счастлива буду? Тебе это в голову не приходило?
- Ни на секунду. Я слышал ваш разговор в курилке. И видел, как ты смотрела на него. Счастье даже рядом не стояло.
- А с тобой оно прямо скачет вокруг?
- Не знаю. Но шансов гораздо больше. Ты устанешь от этого чудилы недели через две, максимум.
- Я и от тебя устану. Вернее, уже устала.
- Ну, я, все же, лучший из имеющихся вариантов. - Индюк самодовольный. Ни капли сомнения в голосе...
- Это ты зря. Есть и более подходящие.
- Это где же? - Блин, урод полнейший. Так и чесались руки стереть с лица эту наглую усмешку.
- Знаешь, Андерс очень неплохо целуется. Думаю, и в остальном мы сойдемся...
Хотела сказать что-то еще в том же духе, пакостное. Чтобы не чувствовал себя центром мира. Но опомнилась, глядя в темные от бешенства глаза...
Где-то за кустом сирени, в районе припаркованных машин, что-то глухо стукнуло. Затем раздался тихий мат. Отборный такой, ядрёный. Так разговаривают грузчики в порту, водители-дальнобойщики и прочий народ, который без матерных междометий заикаться начинает. А еще на нем говорят интеллигенты, в моменты высочайшего эмоционального подъема.
Андерс, в общем-то, интеллигент. Значит, это его сейчас так приподняло и шмякнуло, похоже. Или потом шмякнут, как попрет... Кажется, я себе врага нажила. Умного, кстати, врага. Нужно будет как-то мириться...
23. Часть 3.Глава 7
Пока я размышляла о будущих невзгодах, одна настоящая стояла передо мной и на глазах зверела. Черт. Зря я этот козырь сейчас показала. Убивать будет - заору, так ведь, никто не откликнется. Время нынче такое.
- Андерс, кстати, ни в чем не виноват. Я его сама поцеловала. Он был против, но не смог меня удержать. Кажется, это любовь, ничего не поделаешь, Кир. Понимаю, что на взаимность рассчитывать не стоит, но я справлюсь, как-нибудь.
Что-то меня понесло. Наверное, от растерянности. Но это было не вовремя. Совершенно. Стало по-настоящему не по себе. Раньше я злилась, психовала, дразнила Янкевича, но была уверена - реальной опасности он не представляет. Не та я сошка, чтобы руки пачкать.
А вот сейчас... На миг показалось, что он этими самыми руками прямо здесь и придушит. Ждала последствий и обмирала.
Но он только бросил:
- Пойдем. - И потащил в сторону, противоположную той, где была дверь подъезда. Черная, тяжелая, прижимающая пальцы дверь. Но для меня она сейчас была пределом мечтаний.
- Не пойду. - И уперлась босыми пятками в асфальт, уже остывший. И туфли бросила, чтобы отодрать пальцы Кира от своего локтя.
Он притормозил, слегка, окинул тяжелым взглядом... А потом перехватил обеими руками, поднял и понес, будто бревно какое-то... Ни черта не романтично, и даже не вверх задницей, как принято описывать такие моменты. И руки пережаты так, что не отобьешься, да и опасно, в целом: может уронить, будто случайно. Поднять и снова уронить. Ну его, нафиг. Пусть несет пока, а там разберемся.
Почувствовать себя мешком в полной мере мне не дали: несколько шагов, поворот, и перед нами распахивается дверь внедорожника. И держит её Андерс. Выражение лица не рассмотрела. Меня засунули на заднее сиденье, невежливо подпихнули под пятую точку, не больно, но очень обидно. А следом забрался и сам Янкевич. Блондин уже усаживался на пассажирское сиденье перед нами.