– … сжечь, утопить и расчленить! – орал первосвященник, когда меня ввели внутрь.

Один из кирасиров резко потянул за цепь, желая, чтобы я встала на колени, но это не сработало. Никогда и ни перед кем не стану пресмыкаться. Посмотрела на кирасиров с грозным предупреждением. Они замялись и уступили, позволив мне остаться стоять.

Первосвященник повернулся ко мне и вздрогнул. Лицо его побелело. Удивленно вскинула бровь. К чему вдруг такая реакция? Попыталась понять, что изменилось с прошлого раза кроме наличия цепей. Посмотрела на свои голые руки. Точно, в этот раз на мне нет плаща с капюшоном. Значит, проклятие на этого свиноподобного мужчину действительно наложила Медуза. Он понял, что мы родственники по глазам.

– Я тоже очень недоволен произошедшим. Видимо, оставить её в живых было ошибкой, – холодно отметил герцог Ришель.

Осмотрела людей в зале и приметила знакомые лица, среди которых был и отец Эрдена. Видимо, это их стандартный состав для решения важных вопросов. Поймала на себе огорченный и недовольный взгляд Кассиана. Мне до его мнения нет никакого дела. Пусть хоть дьяволом считает.

– Что ж, раз уж мы, наконец, пришли к единогласному решению…

– Подождите! Может, не будем всё же горячиться? – вдруг прервал короля первосвященник.

Все посмотрели на него с нескрываемым удивлением. Он неловко улыбнулся, достал платок из робы и начал утирать капающий с тройного подбородка пот.

– Вы только что говорили, цитирую: «Ведьму за такой поступок нужно сжечь, утопить и расчленить». Теперь же идете на попятную? – с подозрением уточнил герцог Ришель.

– Да, я подумал, что она ещё может принести нам пользу, – пролепетал он.

Первосвященник чего-то боялся до дрожи в коленках. Я попыталась посмотреть глубже в проклятие и чуть не рассмеялась. Вот уж не знаю, чем он так насолил Медузе, но кару она обещала ему такой силы, что мертвец бы позавидовал. Для её получения ему надо всего-то навредить мне, как её кровной родственнице. Не удивительно, что теперь он резко изменил своё мнение.

Кассиан устало вздохнул. Окончательный вердикт снова повесили на его плечи. Он недоверчиво осмотрел меня с ног до головы. Говорить хоть что-либо в своё оправдание мне не хотелось. Пустая трата времени. Взгляд у короля стал жестким. Он принял решение и уже собрался его озвучить, когда внутрь влетел глашатай.

– Извините, что прерываю, но сэр Чедвиг грозится прорваться сюда боем, если его не пропустят, а ещё уверяет, что у него есть важная информация по рассматриваемому делу, – звонко сказал мужчина, подметая пером шляпы пол.

Кассиан нахмурился, а потом подал знак, чтобы Эрдена пропустили. Глашатай скрылся за дверью и, спустя пару секунд, внутрь вошел Эрден с Софией на руках. Девчонку трясло так сильно, что она не могла самостоятельно стоять. Видимо, впервые кого-то убила. Одним человеком больше, одним меньше. Не велика потеря.

Совет зашептался, озадаченный присутствием ребенка. Лишь только первосвященник побелел ещё больше, едва заметив цвет глаз ведьмочки.

– Что это значит? – уточнил король.

Эрден внимательно посмотрел на Софию, дождался кивка, а потом поставил её на ноги. Ведьмочка дрожащими руками отряхнула своё желтое платьице и сделала реверанс.

– З-здравствуйте, меня зовут София Сайсон. Я была в комнате в момент… когда всё случилось… – Голос у неё звучал нетвердо из-за переливавшегося через край волнения.

София увидела меня, и распахнула глаза от удивления. Она нервно осмотрела цепи, а потом состроила виноватое выражение лица. Раздраженно хмыкнула. Неужели она думала, что меня сюда отдыхать привели?