— Есть, — встревожилась я, — А что?

— Пойду, повешусь, — сказал друг, и я закатила глаза, это было каждый раз, и каждый раз я на это попадалась. А вдруг и правда?

— Все так серьезно? — осторожно спросила я.

— Серьезнее некуда, наш клуб хотят перекупить. Соседний клуб расширяется, а мы ему мешаем, вот и давят со всех сторон.

— Ну, а ты что?

— Я музыку живую нагнал — не помогло, алкоголь сделал 1+1 — тоже. Только твой танец, Вера, раз в неделю по субботам, а?

— Да кто меня уже помнит? — привела я последний аргумент.

— Еще как помнят! У меня же твой постер до сих пор в холле висит, так мужики постоянно там лужи слюней оставляют.

— На месяц говоришь? Раз в неделю?

— Да! Без интима конечно. Ну, если сама не захочешь, — засмеялся облегченно Степан.

— Типун тебе, сам знаешь куда, — выругалась я, — Хорошо, завтра после обеда приеду, надо вспомнить танец. Костюмы мои пусть достанут и в порядок приведут.

— Я тебя люблю! Все будет сделано! — заорал Степка и я улыбнулась.

— И я тебя люблю! — ответила ему и отключилась.

— А вот разговоры на личную тему, во время работы, наказываются штрафом, — прилетел ехидный голос от двери. Шеф стоял, сложив руки на груди и сверля меня взглядом.

— В кафе порции сильно урезали, что вы злой такой пришли? — ляпнула я, и прикусила себе язык, ну что я в самом деле разошлась?

— Я не был в кафе, у них там аврал какой-то, трубу прорвало, — огрызнулся Егор Валерьянович, — Пошли, проводишь меня в другое.

— А вы сами не можете? Дорогу забыли? — начала было я снова, но послушно кивнула.

Шеф подлетел ко мне и снова навис сверху, понюхал мой бутерброд, что я держала в руках. Затем раскрыл рот и съел его, прямо из моих рук!

— Видишь, на что я способен, когда голодный? — с удовольствием пережевывая мой обед, сказал шеф, — Пока я буду есть, введешь меня в курс дела, я совсем не знаю, что говорить в мэрии. Поняла! — гаркнул он мне на ухо, аж в голове зазвенело.

— А кричать-то что, — ответила я обиженно.

— Открой рот! — приказал босс, вглядываясь в мои очки и поправляя выбившуюся из прически прядь черных своих волос. Вот ведь, зеркало нашел!

— И что вы там хотите увидеть? У меня зубы в полном порядке, — ответила я, стараясь помотать головой, чтобы он не любовался собой в моих очках.

— Открой, сказал,

— Не буду, — уперлась я.

— Хочу посмотреть двойной язык, он явно у тебя раздваивается на кончике, — хохотнул шеф. Надо же, смеется, бутерброд видимо подействовал.

— Очень смешно, — фыркнула я, — Вы должны мне обед, бутербродов нет больше.

— Пойдем, куплю тебе пирожок, — согласился шеф, — Только иди за мной, чтобы тебя никто не видел, засмеют, ей-богу, — пробормотал он, направляясь к выходу, — Долго ждать?

— Да иду, ну что в самом деле за спешка, — засобиралась я, поставила недопитый чай на тумбочку, схватила свою сумку, которая вызвала какое-то искривление в лице шефа своим видом. Ну так на то и расчет. Мне не нужно особое внимание. Хотя этим я добилась противоположного действия, шеф мне внимание уделял, даже с избытком. Не получилось у меня стать нужной тенью.

По коридору мы шли очень даже интересно. Впереди шеф, своей расслабленной походкой и твердо ступая, а позади я, прижимая свою сумку к груди обеими руками, и специально семенила за ним как собачонка. Уж что-что, а перебирать мелко ногами, я умела на все сто процентов. Представляю, какое зрелище мы устроили для всех офисов. Лишь внизу, когда вышли из лифта и направились к выходу, шеф резко тормознул, отчего я врезалась в его спину головой.

— Это что сейчас было? — сердито обернулся он ко мне.