С некоторым трудом расходился шампунь и жидкое мыло, слишком непривычно оно выглядело, несмотря на распространение кустарного мыла из щелока. Но нашим спасением опять стали маленькие партии и дефицит. Народ брал то, что есть. И уже появились первые почитатели именно таких видов нашей продукции.
Хотя, если честно, мне самой шампунь не особенно нравился. Тяжеловат все же свиной жир для шампуня. И я ждала часа, когда смогу купить партию оливкового масла.
- Госпожа, - мои размышления прервал Пронька. Он, вжав голову в плечи, испуганно смотрел на меня сквозь щель в дверях кабинета... Кто его пропустил-то сюда, удивилась я мимолетно.
- Что случилось, Пронька?
- Госпожа, у нас зола кончилась. Вся вышла. Нечего в котлы ложить...
- Как это кончилась? - вскочила я, - на кухне возьми...
- Так лето же, печи не топят, - обиделся Пронька, - меня тетка Нюрка тряпкой выгнала. Иди, говорит, отседова. И так, говорит, все печи выскоблили, нет больше золы.
- Что ты молчал-то, бестолочь, - рыкнула я в сердцах на Проньку, понимая, что это скорее мой просчет. Не проверила сколько там золы из наших печей с зимы осталось. Проворонила этот момент. Размечталась о захвате мира, а сама споткнулась на первом же шаге. В полную силу-то мы поработали всего два дня. И уже простой... черт возьми!
- Ну... дак... - Пронька дернул кадыком на тощей шее и покраснел...
- Позови Трофима, - велела я, - а своих, как доделают всю работу, отправь на уборку территории. И смотри, чтоб без дела никто не мотался. Ты же знаешь, как я не люблю этого.
- Хорошо, - кивнул Пронька, еще бы не знал. Именно за то, что бездельничал, пока я немного приболела на нервной почве и не могла встать с кровати, он первый раз и отправился на конюшню. И понятие уборки территории прочно вошло в наши трудовые традиции.
Пока не пришел Трофим я в нетерпении стучала палочкой по кабинету. Жених мой, чтоб ему пусто было, позволил пользоваться святая святых делового мира днем, пока он отсутствует по долгу службы, когда увидел, как я корплю над документами в столовой.
Черт возьми, как же мне по ведению учета не хватало хотя бы калькулятора! И, несмотря на весь свой опыт работы с бумагами, я возненавидела расходные книги. А ведь сначала пыталась даже наладить двойной учет, прогрессивный. Но, буквально через месяц плюнула на это дело и завела все по-простому. Я, конечно, не считала цифры столбиком, счеты с костяшками на проволочках уже были. И считать на них меня научил Дмитрий Федорович. Но это было страшно неудобно, и я ошибалась гораздо чаще, чем считала правильно.
- Мария Львовна, - стукнул в дверь Трофим, - звали?
- Трофим, я слышала здесь где-то недалеко мужики уголь жгут. Ты знаешь где?
- Знаю, - степенно кивнул Трофим, - только я вас туда не повезу, Мария Львовна. - И в ответ на мои удивленно приподнятые брови пояснил, - опасно это. У графа Баранова в лесах разбойники лютуют, да и мужики-углежоги не далеко от них ушли.
- Трофим, - слегка надавила я голосом, - мне нужна зола. Немедленно вези меня к углежогам.
- Ни за что, - уперся Трофим, - мне потом господин барон голову снимет, что невесту его в такие места повез.
И знал ведь, что ничего я сделать не могу. Ни ему, ни маме-Васке. Вот и пользовались они оба, своей привилегией в полной мере. С остальными слугами я научилась управляться. Хотя это было и не так уж сложно, прислуга в доме моего папеньки была вышколена. И не позволяла себе ни малейшего панибратства. Хотя я поначалу пыталась подружиться со своей горничной. Зазвать ее с собой на завтрак... В первый раз я прямо увидела, как она растерялась и не знала, что делать. Но потом, видимо, получила четкие инструкции, и просто замирала на месте, делая вид, что не слышит моего приглашения.