Вроде ничего необычного. Строгая рабочая обстановка. Но...

Полки на стенах зияли голыми ячейками, а в книжных стеллажах темнели пустоты.

Я посмотрела на пол в надежде увидеть там следы, которые могли оставить грабители. Увы, тот (или всё-таки те?), кто опустошил библиотеку господина Саунони, оказался тем ещё аккуратистом. Может быть, криминалистам с Земли с их высококлассным оборудованием и удалось бы обнаружить здесь какую-нибудь улику, но где же их взять на Гортине? Я даже не знаю, каким оборудованием располагает Орден Правопорядка и какими методами ведёт расследование господин Отан. Кстати, надо бы ему сообщить о том, что здесь случилось...

- Лас, ты помнишь, что Магистр хранил на этих стеллажах? – обратилась я к роботу, который так и не двинулся с места.

- Каталоги, госпожа. Они содержали накопленные столетиями сведения об уникальной флоре Гортины. Предки туземцев испокон веков занимались собирательством. Они знали каждый цветок, каждое растение – всё, чем были богаты местные леса. И передавали свои знания из поколения в поколение. Господин Саунони иногда встречался с гортинцами, говорил с ними и записывал то, что его интересовало. Потом составлял каталоги.

- Ясно, – кивнула я.

Если до этого я ещё достаточно скептически относилась к той гипотезе, что мыловара убили из-за рода его деятельности, то теперь сомнений уже не оставалось.

- Лас, я хочу осмотреть мастерскую! – решительно заявила я.

- Прошу следовать за мной, госпожа, – с готовностью отозвался робот.

Мастерская находилась в подвальном помещении. Широко распахнутая дверь из голубоватой стали открывала ведущие вниз каменные ступени.

Я хмуро оглядела дверь, пощупала петли и замок. Надеяться на то, что грабители обошли это место стороной, было бы глупо.

- Сюда, госпожа! – сказал Лас и начал спускаться по ступенькам.

Я последовала за ним, повторяя про себя заклинание: «Боже, сделай так, чтобы там оказалось хоть что-нибудь полезное, иначе моё чудесное появление на Гортине не имеет смысла!» Если я не найду зацепку, которая наведёт меня на след грабителей (и возможных убийц Магистра), Отан с чистой совестью навесит на меня всех собак. Согласитесь, провести остаток жизни в гортинской тюрьме так себе перспектива...

Мастерская была просторная, прямоугольной формы. Потолок высокий, около двух метров, а на нём – параллельные друг другу деревянные балки. Стены сложены из серо-бурого камня, пол – из тщательно обтёсанных каменных плит. Помещение освещала единственная люминесцентная лампа; она ежеминутно мигала, раздражая глаз, и монотонно гудела, что не могло не действовать на нервы.

Но раздражение, которое начинало закипать внутри меня, улеглось, стоило мне втянуть в себя воздух мастерской. Знакомые горько-сладкие ароматы трав и эфирных масел успокаивали; их благотворное влияние на нервную систему было очевидным и, я бы сказала, потрясающим.

Я внимательно, по-хозяйски оглядела помещение.

В общем-то, здесь всё было, как в любой другой мастерской. Единственное специфическое отличие заключалось в том, что это была мастерская человека, фанатично увлечённого растениями. Полки были уставлены стеклянными банками разных размеров, в которых хранились травяные и цветочные порошки, мази и настойки. С потолочных деревянных балок свисали целые охапки и аккуратно связанные пучки сушёных растений. В одном углу виднелся сложенный из грубых камней очаг с вбитым в стену железным крюком, на котором висел закопченный котёл.

Сняв крышку и заглянув в котёл, я увидела на его стенках густые разноцветные наслоения затвердевшей массы. Принюхалась – и моё обоняние сразу уловило сладковатые цветочные запахи. Очевидно, в этом котле Великий магистр варил экспериментальные образцы мыла.