– Их преследуют. За ними гоняются солдаты короля.

– У них три вожака. Три охотника. Самый старый, самый мрачный, он тверже стали. Он у них главный. Он неразговорчив, но когда говорит, то кажется, что он вонзает нож в шею лани. И всегда толкует о крови Предвечного. Послушай-ка, что я скажу…

Она наклонилась, и ее дыхание коснулось лица Анжелики.

– Послушай-ка, малышка, что я скажу. Однажды вечером я следила из-за деревьев за их сборищем. Я старалась понять, что они там делали. Главарь говорил, стоя под дубом. Он обратил взор в мою сторону. Не знаю, видел ли он меня. Но я поняла, что у него огненные глаза, потому что мои глаза стали гореть, и мне пришлось убежать. А я ведь могу смотреть в глаза кабану и волку… Вот какая в нем сила. Вот почему все остальные приходят на его зов и подчиняются без единого слова. У него большая борода. Он похож на Страшного Медведя, который смывает в источнике кровь с шерсти, после того как сожрет очередную девушку.

– Это герцог де Ла Мориньер, – заметила Анжелика, сдерживая улыбку. – Важный вельможа-протестант.

Это Мелюзине ничего не говорило. Она считала его Страшным Медведем. Однако понемногу ее настроение изменилось, и серые губы растянула улыбка, приоткрыв щербатый рот. Но сохранившиеся широкие зубы оставались крепкими и белыми, словно она за ними ухаживала. Это придавало ей странный вид.

– А почему бы и не отвести тебя к нему? – спросила она вдруг. – Ты-то не опустишь перед ним взора. Ты красива, а он…

Она долго хихикала.

– Жеребец жеребцом и останется, – назидательно завершила она.

Анжелика не собиралась увлекать на гибельный путь сурового герцога де Ла Мориньера, которого называли также Патриархом. Ее заботили дела другого порядка, и они не терпели промедления.

– Я пойду, пойду, – бормотала развеселившаяся Мелюзина, – я отведу тебя, маленькая щебетунья! У тебя такая ужасная, такая бурная и прекрасная судьба… Дай-ка руку.

Что она прочла?.. С ошарашенным видом она оттолкнула ладонь Анжелики, ее серые глаза заблестели, в них появился хитрый огонек.

– Ты сама пришла… Принесла соль и табак. Ты – моя сестра, доченька. Ах! Как велики твои силы!..

Предыдущая колдунья говорила то же самое маленькой Анжелике, которая, слегка напуганная, сидела на том же месте. Она теми же словами выражала удивление предначертанной судьбой этого юного существа. Испуг и интерес колдуньи всегда наполняли Анжелику наивной гордостью. Ребенком она черпала в этом уверенность, что однажды получит все, что пожелает: счастье, красоту, богатство… А сегодня?.. Сегодня, когда она уже знала, что можно всем обладать, но не испытывать от этого удовлетворения, какие чувства пробуждали в ней эти слова о таинственной силе? Она посмотрела на свою руку:

– Говори… говори еще, Мелюзина. Я одержу победу над королем?.. Спасусь от его преследований?.. Скажи, найду ли я свою любовь?

На этот раз колдунья уклонилась от ответа:

– Что я могу сказать, чего бы ты уже не знала в глубине своего сердца?

– Ты не хочешь говорить о том, что увидела, чтобы не лишать меня мужества?

– Пошли же, пошли. Чернобородый уже ждет, – усмехнулась та.

Прежде чем выйти из пещеры, она взяла какой-то мешочек и отдала его Анжелике:

– Это травы. Заваривай их по вечерам, потом выставляй под луну и пей с восходом солнца. И в руки, и в ноги твои, и во все тело твое вернется сила, а груди набухнут, словно в них молоко. Но нальются они не молоком, а молодой кровью…

Выйдя из оврага, они пошли гуськом. Колдунья шла напрямик. Она угадывала путь по едва заметным приметам.