— Самолет заходит на посадку, пожалуйста, приведите спинки ваших кресел в вертикальное положение и пристегните ремни, — раздался над ухом у Жени профессионально доброжелательный голос.

Чего? Какие кресла? А, они же летят. А она? Спит. Явно в каком-то неудобном положении, потом что сразу заныла затекшая шея. Под щекой что-то теплое, твердое и живое. Саня. Она уснула на коленях у Сани, точно!

Кряхтя, Женя села ровно, почесала щеку, на которой, судя по всему, отпечаталась ткань Саниных джинсов, и посмотрела на того, кто так любезно предоставил сегодня свои коленки в качестве подушки. Он тоже спал. Темноволосая голова откинулась на спинку кресла, широкая грудь, обтянутая тонкой футболкой, размеренно поднималась и опускалась в такт дыханию. Женя перевела взгляд ниже и вдруг покраснела. О черт. Черт, черт, черт! Саня ее убьет!

Очевидно, она очень сладко спала — буквально до текущих слюней. Ну или всему виной сухой воздух в самолете, из-за которого невозможно нормально дышать носом и пришлось открыть рот. В общем, какие бы ни были на то причины, сейчас на Саниных светлых джинсах красовалось влажное пятно, как раз в том районе, где лежала Женя. Практически возле ширинки. Она туда что ли лицом во сне уткнулась? Позорище.

— Сань, — потрясла она друга за плечо, тот что-то невнятно замычал, но просыпаться не стал. — Саня! Подъем!

Карие глаза на секунду приоткрылись, но тут же закрылись обратно.

— Никого нет дома, — пробурчал он.

— Сань, мы садимся!

— Я рад за вас.

— Саня! — Женька еще раз потрясла его за плечо, потом, поняв, что это бесполезно, применила запрещенный прием: пощекотала беззащитно приоткрытую шею. Саня мгновенно дернулся, распахнул глаза и хрипло выдохнул:

— Женька, убью!

Щекотку он ненавидел.

— Лучше ремень пристегни, — посоветовала Женя. Спинку кресла она ему подняла сама. — А теперь можешь спать дальше.

Но Саня уже проснулся и, потянувшись за ремнем, неизбежно посмотрел на себя и…

— А это, блядь, что такое?!

— Это я тебя обслюнявила, — затараторила Женька виновато. — Прости, пожалуйста!

— Ты? И что же ты там, стесняюсь спросить, пыталась обслюнявить? — Саня ошарашенно изучал пятно на самом интересном месте.

— Это во сне, я не специально! Сань, прости-прости-прости!

Он еще немного понаслаждался ее чрезвычайно смущенным и виноватым видом, а потом не удержался и мягко, насмешливо фыркнул.

— Жень, ты так распинаешься, как будто и правда что-то непотребное совершила. Подумаешь, напускала мне слюней в ширинку — думаешь, ты первая?

— Саня!

— А что Саня? Давай все по-честному! Теперь я тебя обслюнявлю!

С абсолютно серьезным лицом Саня схватил Женьку и сделал вид, что пытается ее облизать, явно метя в зону декольте. Женька хохотала и отбивалась, применяя защитную щекотку, Саня не сдавался и зловеще шептал «око за око!»

В разгар веселья пришла стюардесса и неодобрительно покашляла.

— Молодые люди, — сухо сказала она, — сядьте, пожалуйста, каждый на свое место и пристегнитесь.

Как школьники, застигнутые врасплох директором, они молча расселись на свои кресла, переглядываясь, словно заговорщики.

— Сань, тебе сколько лет? — с показным упреком спросила Женя, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех. — Вот что она теперь о нас подумает?

— Да хоть что, — широко улыбнулся Саня. — Тебе не пофиг?

— Ну, такое, — замялась Женя. Она не то чтобы очень сильно зависела от мнения окружающих, но совсем на него забить — это казалось почти невозможным.

И тут Саня потянулся к ней и неожиданно укусил за плечо. Небольно, но слюняво, оставив на футболке большое мокрое пятно.