И когда он приехал в Лондон, он в первую очередь подумал о Лиззи.

Может быть, ему надо найти ее? Хорошо, но что он будет делать дальше?

Он вспомнил, как Лиззи говорила о том, что мечтает поехать в Грецию, которую любила ее мать. Они лежали тогда в кровати, обнявшись.

Он обязательно увидит ее. Это неизбежно. Тем более интуиция подсказывала ему, что Лиззи что-то скрывает. Он хотел знать, почему она сейчас работает посудомойкой, когда у нее были такие мечты и планы когда-то. Что удерживает ее здесь?

Ее отец был мошенником, но вряд ли по этой причине Лиззи отправилась мыть посуду.

Будет ли она благодарна ему за то, что он вмешивается в ее жизнь? И разве это волнует его?

Глотнув виски, Дэймон попытался представить себе, как сложилась ее жизнь после суда. Очевидно, ей пришлось нелегко. Он хотел больше узнать об этой женщине.

– Что вы желаете, сир? – спросил бармен Дэймона, когда на следующий вечер он пришел в ресторан Ставроса.

– Ничего, спасибо, – ответил Дэймон. – Будьте добры, скажите мисс Монтгомери, что к ней пришли.

– Конечно, сир.

Когда бармен поспешно ушел, Дэймон снова вспомнил ту ночь. Конечно, между ними не возникла такая близость, какая была между его родителями все сорок лет, но с Лиззи ему было хорошо, он забыл обо всем, хотя бы ненадолго… ровно до того момента, как на утро узнал, кто она на самом деле.

Никто и никогда не противостоял ему так отчаянно, как она, и он восхитился ею.

Не в силах больше ждать, Дэймон сам отправился на кухню.

– Нет! – воскликнула Лиззи, предостерегающе вытянув руку. – Ты должен был меня предупредить!

– Фанфарами? – усмехнулся он.

– Я выгляжу ужасно, – с горечью сказала она, – а ты, конечно, потребуешь, чтобы я ушла с тобой прямо сейчас.

– Сегодня прекрасный вечер для прогулки на мотоцикле, – с улыбкой произнес Дэймон.

– Тогда вот что, иди и катайся сам, – предложила Лиззи.

– Если моей любимой работнице нужен отгул, то пусть она берет его! – Ставрос появился внезапно, словно джинн из бутылки. – Никто не работает столько, сколько она. Я постоянно советую ей уделять больше времени себе: купить новую одежду, сделать прическу, – но она… прежде всего думает о других.

– Пойдем вместе, – твердо сказал Дэймон Лиззи, которая все еще воинственно смотрела на него.

Она никогда не была такой красивой. Даже бесформенный фартук и неуклюжие галоши не могли скрыть ее женственности. Со своими рыжими кудрями, выбивавшимися из-под поварской шапочки, Лиззи была неподражаемой.

– Ты представляешь, где ты находишься? Здесь кухня известного ресторана…

– Тогда поехали со мной, и дело с концом. – Улыбнувшись, Дэймон с надеждой заглянул в ее глаза.

– Ты невыносим! – посетовала Лиззи.

– Жду тебя на улице, – безапелляционным тоном заявил он ей.

– Мечтай, – вспыхнула она.

Да, у него были мечты.

Если бы она знала, как он хотел вытащить ее из этой кухни и уложить, обнаженную, в теплую ванну, где он мог бы помыть ее, а затем заняться с ней любовью!

– Не заставляй меня ждать, – предупредил Дэймон.

Дэймон ждал ее снаружи на мотоцикле. Это был чудесный мотоцикл – большой и черный, который ритмично рокотал под ним.

Протянув Лиззи шлем, Дэймон помог ей надеть его. Она постаралась сдержать себя, когда его пальцы коснулись ее, будто пронзив электрическими разрядами.

– Только недолго, – попросила Лиззи, но это предупреждение больше относилось к ней самой. – Как мне надо сесть на эту штуку?

Дэймон рассмеялся, надев свой шлем, и теперь она не могла видеть его глаза.

– Садись за мной и обними меня за талию. Расслабься, – сказал он, когда Лиззи попыталась отодвинуться от него. – И держись за меня крепче.