- Ты… что делаешь, Надежда? - голос у него хриплый.

- Вы же сами сказали, что не надо раздеться? Я раздеваюсь!

Что, съел?

***

В мокрой одежде, конечно, очень неприятно, но, разумеется, я еще не сошла с ума, чтобы раздеваться при Ильясе!

Да, я знаю, что он не может меня увидеть. Но все равно. Я-то его вижу!

И… я еще никогда не раздевалась при мужчине. Да и вообще, при чужих людях я максимум в купальнике ходила. Даже когда жила с девчонками в общаге и потом, когда мы стали снимать квартирку на двоих с однокурсницей. Она смеялась надо мной, называя «скромняшкой», а я…

Просто не могла.

Были причины. Неприятные. Такие, которые не забываются, хоть и стараешься запихнуть их в самый дальний уголок сундука своей памяти.

Надо сказать Илику, что я пошутила. Но в меня словно бесенок вселился!

Украл милого Воробушка и занял его место!

Вижу, как напряженно сжимаются его челюсти.

- Ну, ты уже, или как?

- Уже что? – стараюсь не дышать, понимая, что Илик меня раскусит.

Нет уж! Пусть думает, что я реально стою перед ним в чем мать родила.

- Сняла все мокрое? А то мало ли… подхватишь воспаление легких и привет.

- Заботитесь о моем здоровье, Ильяс Александрович?

- Ну, ты, как-никак… обслуживающий персонал. Я как достойный работодатель, обязан…

- Не обязаны, - перебиваю, точно бесенок во мне! – И я не ваш обслуживающий персонал. Меня нанял ваш брат, так что… Я его персонал. А для вас я просто мебель. Так что не обращайте на меня внимания.

- Мебель? Прекрасно. Знаешь что, табуретка, подойди ближе. Мне помощь нужна.

- Табуретки ходить не умеют.

- Хорошо… кресло на колесиках, двигай ближе, я не могу стянуть футболку.

- А волшебное слово?

- А разве оно нужно мебели?

- Оно нужно всем, Ильяс Александрович.

- Еще раз назовешь меня так, я за себя не отвечаю!

- И что вы мне сделаете? – усмехаюсь, и тут же закусываю губу. Не хочу, чтобы он меня неправильно понял. – Извините…

Слово вырывается само собой. Похоже, бесенок во мне долго не выдерживает. Глупый Воробушек его все же вытесняет.

- Что сделаю? – хмыкает и… улыбается довольно? – подойди, узнаешь.

Не знаю почему я делаю шаг вперед и… снова оказываюсь притянутой на его мокрые коленки!

И снова не могу признаться себе в том, что мне этого очень сильно хотелось.

- Лгунишка ты, Воробушек.

- Почему?

- Все еще одета.

- Просто не успела все пуговицы расстегнуть. Вы пристали с вашими приказами.

- Тебе помочь?

- Что? – в горле пересыхает.

- Расстегнуть?

- Не стоит. Не надо трогать чехлы на мебели. Целее будут.

- Целее? – кажется он как-то по-своему трактует мои слова. И когда я соображаю, как именно – жар прокатывается по венам.

Ильяс буквально сталкивает меня со своих ног.

- Тебе правда нужно переодеться, компас.

- Вы уж определитесь кто я, компас или воробей?

- Определюсь. Потом как-нибудь. Так что ты будешь с платьем делать? Ты вся мокрая.

- Пойду в свою комнату и переоденусь в рабочую одежду.

- В свою… ты что, жить у нас будешь?

- Да. Мне Тамерлан Александрович сказал, что ему так будет удобнее.

- Ему? А меня он спросил?

- А вам какая разница?

- Никакой, - вижу, как желваки играют, сцепил челюсти снова, шрамы аж побелели. – абсолютно плевать. Иди, переодевайся. И… давай сразу установим правила. Ты появляешься только когда я тебя зову. Ясно? Мне не надо чтобы ты весь день путалась под ногами.

Ясно. Хороший Ильяс уполз в норку. А злобный волчонок вышел на тропу войны.

Ладно, переживем…

9. Глава 9

Она будет жить с нами? Вот тут? В нашем доме? Быть может даже в соседней комнате?

Тамерлан совсем с ума сошел?

То есть я, по его мнению, должен терпеть присутствие чужого человека в моем доме? Ладно, не в моем. В нашем… Вернее… Это дом Тамерлана.