– Привет, – говорю.

Она с любопытством рассматривает мой живот.

– Слышала, вы с Андреем снова съехались?

Пожимаю плечами.

Не хочу об этом говорить. И вообще, что она делает в детском магазине? Вопросительно смотрю на ее живот, и Нина понимает без лишних слов.

– Даже не смотри, – хохочет она. – Я здесь из-за сестры!

Она еще что-то болтает, а я раздумываю, как поскорее уйти. Встречаться с Ниной не планировала, не дай бог, Тарас увяжется следом, еще увидит нас вместе… Она обязательно доложит Андрею! Только сплетен не хватало.

– Как дела? – продолжает она.

– Отлично, – сразу уйти неудобно.

В конце концов, беру с вешалки платье для беременных и направляюсь к кабинке. Предлог благовидный, но ведь Нина все равно ведь поймет, что я не в настроении болтать.

С тех пор, как я вынужденно вернулась к Андрею, вообще не хочу никого видеть.

С удовольствием говорю только с мамой. Остальных избегаю. От Нины вот сбежала, потому что напомнила про Андрея.

В кабинке меряю длинное платье: темно-синее, в красивых цветах, и решаю, что возьму.

А им не хочу объяснять, почему вернулась после измены. Видеть вопросы в глазах: а от кого беременна, ведь отец не Андрей, а почему снова вместе? Не хочу! Не хочу отвечать на вопросы. Даже думать не хочу, что я с ним из-за денег. Цена моей гордости.

Мы съехались, но между нами нет контакта. Двое чужаков под одной крышей. Смотрим друг на друга и не понимаем, что делать с нашей жизнью. Сумасшедшей, поехавшей по таким колдобинам, что уже не вырулить…

Выхожу из магазина, и бреду к кафетерию.

После беготни немного разболелся живот. Хочется посидеть в тишине с чашкой чая. Надеюсь, здесь Нина не объявится… Но я ошиблась, вместе с сестрой и кучей пакетов они появляются у стойки... Но хотя бы Тараса нет.

Взяв по булке и по чашке кофе, они устраиваются за соседним столиком. Нина, заметив меня, подмигивает, я сдержанно улыбаюсь в ответ. Но пить чай под Нинины взгляды, разговоры с сестрой и смех, невозможно. Что она здесь делает в разгар рабочего дня? Андрей давно на работе…

На выходе из кафе мы снова сталкиваемся.

– О, извини… Проходи, – смеется она.

К лифтам идем вместе. Ее сестра – сильно беременная брюнетка, отстает, рассматривая сарафан для беременных на стройном манекене с животом.

– У тебя выходной сегодня? – спрашиваю я, не в силах отделаться от той мысли. – Или ты в отпуске?

– Меня давно уволили, – спокойно говорит она, и продолжает, прежде чем я смогла хоть слово сказать, онемев от шока. – Еще год назад. В связи с ликвидацией предприятия.

– Что? – я останавливаюсь от неожиданности.

В голове не укладывается. Какая ликвидация? А куда тогда Андрей сегодня ушел?

– М-м-м? – Нина смотрит ясными голубыми глазами. – Ты не знала? Фирму закрыли по банкротству. Суд был. Андрей не говорил?

– Мы только недавно обратно сошлись, – бормочу, так и не оправившись от шока. – Что случилось?

В голове вихрем проносятся мысли: почему он не сказал, где теперь работает, какое банкротство… У Андрея никогда не было проблем, просрочек по кредитам, он отличный бизнесмен.

– Знаешь, не удивлена, что он тебе не сказал. Он и нас держал в неведении до последнего, – Нина пожимает плечами, судя по ее лицу, все давно позади, но в свое время банкротство фирмы Андрея и для нее стало шоком. – У него начались проблемы с поставщиками, затем просрочка по кредиту и дальше покатилось, как снежный ком. Год примерно это развивалось. А он нам ничего не говорил. Как будто с фирмой все отлично. Арестовали счета, товар, был суд по банкротству и фирму ликвидировали.