«Какая прелесть! Павлу нужны детки»

«Как Паше идет отцовство »

«Это его?»

«Курица тупая. Вместо того, чтобы такому мужику рожать, видео снимает…»

У меня давно на подобные реакции иммунитет, но не могу сказать, что совсем не задевает. Я принимаю людей в их несовершенстве, но сложно смириться с тем, что мой блог многие используют для выражения неудовлетворенностью своей жизнью. А еще сложно не думать, что я действительно лишаю чего-то своего любимого мужчину.

После торта детская часть праздника заканчивается. Кто-то уезжает вместе с малышней. Кто-то отправляет деток с нянями. Такие, как мы с Пашкой, просто никуда не идут. Темп вечера сразу же снижается. Разговоры становятся более громкими. Шуточки — местами пошловатыми. Заботливые мамочки преображаются в светских львиц. Мужчины не отказывают себе в возможности тех самых львиц чуточку помять.

Кроме ограниченности дружеских контактов футбол забирает у профессиональных игроков еще и возможность кутить в том возрасте, который для кутежа и создан. Им некогда. У них амбиции. Жизнь спортсмена слишком коротка, в ней некогда расслабляться. Но с возрастом многое меняется.

Одно из важных испытаний для спортсмена, который достиг определенного уровня и позволил себе осмотреться, увидеть мир полный искушений, это сохранить приоритеты и баланс. Получается не у всех.

Паша не был замечен ни в одном жестоком нарушении режима. Его за всю карьеру почти не штрафовали, но мы знаем истории, когда футболисты даже из клуба вылетали из-за загулов.

Сегодня загул будет, только не для всех.

Где-то до десяти ведут себя все вполне сносно.

Тома продолжает собирать подписчиков и бесконечно меня благодарить. В мою сторону время от времени летят шуточки о несерьезности работы, но я давно привыкла. Отмахиваюсь. Не буду отвечать, что в отличие от многих других присутствующих тут жен в мой блог Паша вложил не больше десяти тысяч евро и эти деньги я ему давно вернула.

Я выпила три бокала вина. Паша — всего один.

Мы наконец-то расслабленные. Жмемся друг к другу, сидя на удобном диванчике. Паша гладит мое голое плечо, у меня по коже бегут мурашки.

Я дико по нему соскучилась. Хочу оказаться дома и трахаться всю ночь. Это будет наш первый секс после его возвращения. Мечтаю об этом. Главное сейчас: не поссориться. А еще наслаждаюсь тем, как мы оттягиваем.

Паша разговаривает о чем-то с парнями. Я отдыхаю у него на плече, прикрыв глаза. Глажу его ладонь и пальцы. Между ног пульсирует из-за обычных прикосновений, моих фантазий и его тепла.

— Билецкие, вы в Бриту как?

Распахиваю глаза, слыша вопрос от Артура.

Брита — это ночной клуб. И я туда не хочу. Но не лезу впереди паровоза. Жду, что скажет Паша.

Его пальцы тормозят на плече. Он поворачивает голову и смотрит в глаза. Я просто тону в том, как ясно вижу — он тоже не хочет в Бриту. Он хочет меня.

— Ты как? — Но спрашивает, давая право решить мне.

Мы игнорируем улюлюканья и шепотки о том, что Билецкий — каблук. Это не их дело. Да и они ни черта о нас не знают.

— Давай не поедем.

На мою просьбу Пашка отвечает кивком. Поворачивает голову к Артуру, но прежде, чем успевает ответить, тот говорит:

— С Татаровым пересечемся. Давай…

От упоминания этой фамилии кривлюсь. Не знаю, почему, но не люблю встреч с ним. Ни своих, ни Пашиных. Слишком волнуюсь.

— Нет, простите. Мы домой.

Паша встает с дивана и тянет меня за руку следом. Я слушаюсь, чувствуя облегчение. К черту Татарова и Бриту. Хочу своего Пашку.

— Спасибо за вечер, — мы снова обнимаемся с Артуром и Томой. Уговорить нас задержаться пытается еще и она, но мы непреклонны.