– Прикладывать сейчас лед надо к тебе, ты вся горишь! – восклицаю я.

______

*В рамках моей авторской Вселенной у мотогонщиков существует суеверие: у каждого должна быть удача. У каждого парня-гонщика должна быть девушка, которая болеет за него на трибунах на каждом заезде, которая верит в него и только ее присутствие дарит ему успехи.

Запомните здесь тоже этот факт, это важно;)

12. 3.3

– Хорошо, что родителей нет дома, а то мама бы уже вызвала скорую, – говорит Ами и позволяет мне зайти в дом.

– Будем лечиться, а то скоро в универ, а ты раскисла, – говорю и иду сразу на кухню.
Вываливаю из пакета купленные лекарства и вкусняшки, начинаю готовить для подруги “обед самого больного в мире человека”. Я купил много цитрусовых соков, мармеладок и маршмелло – все что она любит.

– Пила что-то от температуры? – спрашиваю я.

– Нет еще, не могла сообразить с чего лучше начать, мозги просто утекают, – отвечает она и достает из кармана толстовки бумажный носовой платок. – Даже сил стоять нет.

Девушка идет к дивану, разделяющему кухню и гостиную, и садится на него, закинув ноги на рядом стоящий кухонный пуф.

– Эх ты, Чиполлино, – вздыхаю я и развожу для Ами в стакане жаропонижайку с лимонным вкусом. – Горе луковое…

– Ты не рассказал как прошло свидание, – подает голос она.

– Ах, да, это было феерично! – уже смешно, но я держусь. – Даша решила продемонстрировать мне свою ревность.

– Каким образом?

– Она заглянула ко мне в телефон и… Внимание, ты готова ржать? Приняла твою фотографию градусника за тест на беременность!

После секундной паузы, помещение резко наполняется звонким смехом Ами, но в какой-то момент она закашливается и страдальчески стонет.

– Держи, пей, – подхожу к ней я и протягиваю напиток, после чего сажусь рядом.

– Спасибо, что приехал, – попивая маленькими глотками жаропонижайку, говори Ами. – Мне жаль, что все сорвалось и Даша оказалась такой… Ну… Такой, – усмехается она.

Улыбаюсь и наблюдаю за тем, как Ами допивает напиток. Забираю кружку, ставлю ее на стол и возвращаюсь уже с вкусняшками, пока она включает телевизор. В гостиной у них стоит самый настоящий домашний кинотеатр, вот только фильмы конкретно на нем нам удается посмотреть редко, потому что мы предпочитаем уединение, а не проходной двор.

– Твоя очередь выбирать фильм, – хрипло говорит она.

– Ты болеешь, так что у тебя привилегия, – поигрываю бровями я и отправляю в рот пару мармеладок.

Ами вымученно улыбается и тыкает на какой-то очередной любовный бред, судя по слащавой обложке.

Ладно, потерплю, я ж мужик!

Начинаем смотреть, кажется, что все как обычно, но я вижу, как Ами потряхивает от озноба. Наверное, это первый раз, когда я ее вижу такой больной и слабой… Когда мы учились в школе, нас всегда лечили родители и друг друга мы видели уже в более-менее адекватном состоянии, а сейчас Ами просто сама не своя.

– Иди сюда, грелка, – тяну ее за рукав к себе и она послушно прижимается, но, повернувшись ко мне, все же задает вопрос:

– Ты не боишься заболеть?

– Зараза к заразе не липнет, – усмехаюсь я.

Обнимаю Ами и она кладет голову мне на плечо, продолжая кутаться в толстовку, которая ей дико велика.

– Мне так плохо, – шмыгает носом она. – Ненавижу болеть!

– Сейчас температура собьется и будет гораздо легче, – успокаивающе поглаживаю ее по голове.

– Если я умру – знай, что ты был единственным парнем, который видел меня голой, – бубнит она.

Начинаю истерично ржать.

– Дурочка, – давлюсь хохотом я и слышу, что она тоже смеется. – Я ничего не видел тогда, клянусь!

Видел, конечно, но есть вещи о которых лучше молчать до конца дней своих, чтобы она меня не стеснялась.