Уже у самого дома Дарины, Демьян почувствовал неладное, а потом… потом, увидев знакомую тоненькую фигурку в объятиях какого-то смазливого недоделанного мачо, Демьян едва удержал себя в руках. Он молча смотрел, как какой-то прыщ лапает его Дарьку, обнимает, целует.

И она…

Она отвечает, улыбается, зарывается пальчиками в волосы смертничка.

Демьян с огромным усилием заставил себя сидеть в машине. Сжимая до боли кулаки, он пытался задавить в себе желание раскрошить пацану челюсть за то, что посмел коснуться его Дарьки. И в этот самый момент Демьян окончательно убедился в том, что ни черта его не отпустило и не отпустит. Стоило только увидеть ее…

Да и кого он пытался обмануть? Знал он прекрасно, что не отпустило. Не стало проще. Он все так же полыхал внутри. Сходил с ума, бился в агонии.

Его личный Ад, в котором он горел круглосуточно, варился в котле. Без нее. Ночами лежал без сна в постели, вспоминая ее. Улыбку эту невозможно привлекательную, взгляд полный обожания, голосок ее звонкий.

Сколько раз ему хотелось сорваться, сколько раз хотелось наплевать на все и всех, забрать ее и увезти к чертовой матери. Даже если бы она сама не захотела, даже если бы сопротивлялась. Забрать и не отпускать. Никогда.

А потом он отбрасывал эти мысли и шел под холодный душ, давая себе возможность остыть от эмоций, прочистить голову. Он ведь не жил даже, существовал просто. Каждый новый день был похож на прежней.

Жизнь какая-то однообразная.

И от того ещё сильнее он сейчас реагировал. Мозгом понимал, что она выросла.

Даря и раньше была красивая до невозможности. Маленькая, тоненькая, словно березка, густые рыжие волосы, в которые хотелось зарыться ладонью, пропустить их через пальцы, огромные голубые глаза, маленькие пухленькие губки, бесконечно милые веснушки.

Он помнил в ней все. Каждую черточку, каждую линию.

Смотрел на фотографии порой и с ума сходил. Дарька выросла и стала еще прекраснее.

А Демьян кулаки в кровь сбивал, выпуская ярость в спортзале. Хоть так, хоть как-то унять эту ноющую боль, заполнить дыру в сердце.

И сейчас, видя ее в объятиях другого, Демьяну дико хотелось выйти из машины, схватить этого бессмертного и объяснить, что к чему, чтобы забыл о существовании Дарины. А если не поймет с первого раза, то Демьян повторит.

Но вот незадача, нельзя так, нельзя появляться спустя три с половиной года и бросаться на каждого, кто посмотрит в сторону его девочки. А она его. Это без вариантов. Правда, она еще не знает, Демьян и сам не был уверен в своем решении, пока не оказался в незнакомом дворе. Пока ее не увидел.

— В руках себя держи, — словно читая мысли брата, предупредил Марк.

Демьян только глянул на него недовольно.

— Что за персонаж? — спросил он после некоторой паузы.

— Так парень ее, — пожал плечами Марк, а Демьяну в очередной раз пришлось давить в себе приступ накатившей на него ярости.

Парень, значит.

Ничего, никаких парней теперь не будет. Дёма позаботится. Он не понимал, как до сих пор держался, потому что Дарька вообще не его полета птица. Она же сестра ему, не кровная, но сестра.

А он гребаный извращенец, ублюдок, больной на всю голову, потому что никто в целом мире ему кроме нее не был нужен. Только она. Днем и ночью перед глазами. Как он до сих пор крышей не поехал? А может, и поехал. В тот день, когда понял, что чувства его вообще не братские ни разу. И проклинал гребаные обстоятельства, судьбу, Вселенную за то, что его девочка так близко и одновременно так далеко от него.

Смотрел в ее глаза, на губки ее розовые и едва себя сдерживал, чтобы не впиться в них так, как хотелось.