- Я тоже по тебе скучал, мой маленький рай. – снова касаюсь ее губ.

Я сказал ей чистую правду. Я действительно скучал по ней. Злился, обижался, старался забыть… но не забыл. Коснувшись ее губ, хоть и не таких сочных как раньше, сейчас они были сухими, я все равно почувствовал ее любовь, тепло, заботу, нежность. Я будто перенесся на несколько лет назад, когда мы были счастливы вместе.

- Теперь мне не страшно умирать. Вы рядом. – она прикрывает глаза. – Мне стало спокойнее, ведь я знаю, что близкие и дорогие мне люди будут вместе. – она опять открывает глаза. – Прошу, не обижай Варю, она еще очень молода и слишком много свалилось на ее плечи. Она замечательная.

- Твоя сестра сама кого хочешь обидит. – улыбаюсь ей. Она еле заметно смеется. Сил совсем нет. – Милая, ты отдохни. – снова прошу ее, наклоняюсь и касаюсь ее губ легким поцелуем.

Она прикрывает глаза, а на ее губах так и замирает слабая улыбка. Сначала пугаюсь, но потом замечаю, как слегка поднимается грудь. Она дышит. Просто уснула.

Смотрю на ее бледное лицо, думаю, как я мог так поступить с ней? Как мог поверить в такую глупость? Почему за мою ошибку расплачивается она? Милая, ну почему ты не пришла, не позвонила?

На глаза опять попадается рамка с моим фото. Искусно сделано. Если бы не знал, что подделка, поверил. «Варя уже мне рассказала, как ты приехал в тот же день с кучей подарков для Ники.» - вспоминаю слова Раисы. Ее сестра оказалась умнее меня. Я ведь не приехал тогда, и про подарки для дочери я даже не подумал. Зато напугал ребенка до истерики. Хорош отец!

Еще немного сижу у постели Раи, затем поднимаюсь и иду в коридор. Как я и предполагал, Варя стоит у окна, держа телефон в руках.

- Спасибо тебе, что соврала Раисе. – говорю, вставая рядом и облокачиваясь на подоконник.

- Я не для тебя это делала, можешь не благодарить. – отвечает, не поворачивая головы.

- Фотография шикарно сделана. – пытаюсь поддержать разговор.

- Хм. – ухмыляется она. – Федя и не такое может.

- Это?

- Не важно. – она разворачивается ко мне. – Рая спит?

- Да. Уже минут двадцать. – отвечаю, поглядывая на часы. – Я сегодня общался с юристами. Скажи, как так вышло, что меня не записали отцом автоматически? Триста дней после развода…

- Не продолжай. – поднимает руку. – Мы хорошо знаем этот закон. – я складываю руки на груди, ожидая ответа. – Волковский, тебе напомнить, что ты сказал своим юристам? «Вас ничего не должно связывать.» – открываю рот, чтобы объясниться, но она продолжает. – Твои уроды все передали. Посоветовали ей поменять документы на девичью фамилию, ведь вашему величеству не нужны огласки в прессе. Что в будущем вас легко свяжут по фамилии. Много чего еще наговорили...

- Но это ничего не меняет. В свидетельстве о рождении все равно должны были вписать меня отцом. – спорю с ней.

- Волковский, ты просил, чтобы ничего не связывало. Мы выполнили, что не так? – сверлит недовольным взглядом. Я продолжаю ждать. Вздыхает. – У нас тоже есть знакомые юристы. Неужели твои тебе не рассказали, как это можно было сделать? – улыбается она. – Много им платишь. Смени. – ей на телефон приходит сообщение. Она быстро бегает глазами по строчкам. Потом возвращает свое внимание мне. – Мы зарегистрировали ребенка в другом ЗАГСе. А сейчас, езжай отсюда.

- Гонишь? – поднимаю удивленно брови.

- Сюда поднимается подруга с Никулей. Ты хочешь, чтобы Рая узнала правду и все отделение заодно услышало крики испуганного ребенка? – опускаю голову.

- Прости!

- Волковский, мне плевать на твои извинения, плевать на обещания, я тебя ненавижу, и единственное чего хочу, чтобы ты исчез с горизонта.