Прохожие вокруг казались бестелесными, будто плыли по воздуху, и только сумки с покупками удерживали их на земле.

– Я тебе говорил, как мне нравится твоя прическа? – спросил Эд, и Эйлин позволила себе смягчиться, ведь она-то думала, что он ничего не заметил.

Они возвращались к универмагу по запруженной людьми улице. Внезапно Эйлин поняла, что есть особое совершенство в несовершенстве ее мужа – ее живого, смертного мужа, с его преувеличенным стремлением обличать уродливые гримасы капитализма и с чуть кривыми ногами, которые так уверенно несут его вперед. Эйлин не сводила глаз с его ботинок, ступающих по тротуару. Пусть он ее ведет куда хочет; она всюду будет следовать за ним.

Вскоре после получения кандидатской степени Эд, вернувшись домой с работы, объявил новость: кто-то из руководства фармацевтической компании «Мерк» прочел его статью в научном журнале и приглашает к себе на работу.

– Говорит, мне дадут собственную лабораторию, оборудованную по последнему слову техники. И группу помощников.

– А сколько будут платить, не сказал?

Эйлин стряхнула нарезанные перцы в кастрюлю и сполоснула нож в раковине. Снизу, из квартиры Орландо, тянуло чем-то жареным, сладковато-приторным.

– Ему незачем говорить. Скажем так: больше, чем я получаю сейчас.

– Насколько больше?

Эйлин принялась резать говядину кубиками. Она купила толстый кусок с прожилками жира. Эд бы не одобрил, если бы узнал, сколько денег потратила.

– Можно жить – не тужить.

Как-то он без энтузиазма об этом говорил.

– Милый! Это же чудесно! – взвизгнула Эйлин, откладывая нож, и повисла у Эда на шее.

– Только нужно переехать в Нью-Джерси.

– Жить везде можно! – Эйлин отступила на пару шагов. Мысленно она уже видела дом в Бронксвилле. – Ну, если не в Нью-Джерси, так в округе Вестчестер, например.

– Из Вестчестера далеко каждый день ездить.

– Значит, в Нью-Джерси.

– Я не поеду.

– А как же тогда? Чего ты хочешь?

– Остаться здесь.

Эйлин уставилась на него во все глаза. Неужели Эд всерьез думает отказаться от такой работы?! Да он, поди, уже все решил. Эйлин снова принялась резать мясо.

– Ты же любишь свои исследования. Представь, какая у тебя будет лаборатория! Мне придется силой тебя домой утаскивать.

– Там не исследования. Изготовление лекарств.

Эд заходил по комнате.

– Лекарств, которые помогают людям, – заметила Эйлин, укладывая мясо в кастрюлю.

– Лекарств, которые приносят прибыль.

Такое предложение – это же просто подарок судьбы! Ну как ему втолковать? Эйлин добавила в кастрюлю соль и перец, долила два стакана воды и включила конфорку.

– Твои исследования так и так связаны с лекарствами. В чем разница?

Эд остановился в дверном проеме, упираясь руками в притолоку:

– Исследовать лекарства – не то же самое, что их производить. Работая в одиночку, я как собака-защитник. А если буду работать на этих людей, стану комнатной собачкой. Или цепным псом.

Эйлин закрутила крышечки на бутылочках с растительным маслом и специями.

– А когда у нас будут дети? Нужно же их как-то обеспечить.

– Конечно. Тут, видимо, многое зависит от того, какой смысл вкладываешь в слово «обеспечить».

Многозначительно посмотрев на нее, Эд подошел к плите и заглянул в кастрюлю сквозь стеклянную крышку. Потом включил радио, поправил антенну, ловя волну. По кухне поплыли звуки флейт и скрипок – передавали классическую музыку.

– Я могла бы тебя заставить, – произнесла Эйлин. – Но не буду.

– Не смогла бы.

– Смогла бы. Женщины постоянно это делают. А я не стану.

Эд выпрямился:

– Ты не такая.

– На твое счастье, – ответила она, а про себя подумала, что Эд ошибается: она как раз такая и есть.