– Зачем тебе этот дом?

– Снесу его. Участок пойдет под застройку.

– А за разрешением обращался?

Уок отслеживал такие заявки. Каждый раз все в нем восставало против сноса старого и насаждения нового.

– Говорят, ночью было неспокойно, Дарк; я имею в виду дом Рэдли.

Дарк молчал.

Уок улыбнулся, констатировал:

– Маленький городок у нас.

– Скоро увеличится. Ты переговорил с Винсентом Кингом?

– Он… Он ведь только что вернулся, поэтому в ближайшее время едва ли…

– Давай напрямик.

Уок откашлялся.

– Винсент велел передать, чтобы ты шел сам знаешь куда.

Физиономия Дарка подвигалась и застыла, трансформировалась в грубо слепленную маску, которой надлежит изображать печаль. А может, простое недовольство. Он хрустнул костяшками пальцев – звук был как ружейный выстрел. Уок покосился на его ботинки сорок последнего размера, живо представил, как они топчут, крушат, гробят…

Он пошел к дому Ди Лейн, мимо искореженного фейрлоновского участка. Рабочие перекуривали возле бульдозеров, ждали сигнала, щурясь на солнце.

– Инспектор Уокер.

Он оглянулся.

– Мисс Лейн может оставаться в доме еще неделю. Может держать свои вещи у меня на складе. Пусть выставит их из дому, мои люди приедут, заберут. Это бесплатно.

– Широкий жест, Дарк.

Узенькая терраска с клумбой по краю – как свидетельство: да, домик почти игрушечный, но хозяйка украшает его не менее заботливо, чем украшала бы внушительную виллу. Уок знал Ди Лейн уже двадцать лет, и все эти годы она здесь, на Фортуна-авеню, и прожила. Ди была замужем, но беспутный муж бросил ее, оставив гору счетов и двух дочек.

Ди вышла навстречу, отодвинула экранную дверь.

– Рука бы не дрогнула убить этого выродка!

Ди была миниатюрна – пять футов с дюймом росту – и шокирующе хороша собой. Казалось, она прежняя в упор расстреляна взводом последних лет. Непредставимо, чтобы такая кроха действительно напала на огромного Дарка.

– Ди, я мог бы подыскать для вас…

– Пошел на фиг.

– Дарк прав? Это именно сегодня?

– Сегодня, только Дарк ни разу не прав. Три года он деньги за аренду от меня лично получал – с тех пор, как этот дом у банка перекупил. Но обрушился участок Фейрлонов, и теперь лучший вид – не из их бывшего дома, а из моего. Дарковского, в смысле. А мне письмо счастья пришло – прочти.

Она выудила конверт из стопки корреспонденции и вручила Уоку. Тот прочел с максимальным вниманием.

– Вот беда… Я очень сочувствую вам с девочками. Тебе есть с кем поговорить?

– С тобой вот говорю.

– Я имел в виду юристов.

– Дарк утверждал, что я и дальше смогу тут жить.

Уок перечитал письмо, просмотрел собственно документы.

– Хочешь, я укладываться помогу? А девочки… они уже знают?

Ди зажмурилась – напрасно. Вновь распахнутые глаза были полны слёз. Она покачала головой – дескать, нет, ни шестнадцатилетней Оливии, ни восьмилетней Молли пока ничего не известно.

– Дарк говорит, вы можете задержаться на неделю.

Ди вдохнула поглубже.

– Ты в курсе, что мы одно время встречались? После того… после Джека.

Уок был в курсе.

– Я тогда думала… Дарк – он ведь объективно красивый… Только он будто не из нашего теста. Посмотреть – вроде все с ним нормально; но от него холодом веет. Будто он и не человек, а робот. Ко мне ни разу не прикоснулся.

Уок нахмурился.

– Понятно же, что это означает.

Уок покраснел.

– Я не из тех, кому невтерпеж, у кого свербит. Но сам посуди: пятое свидание, потом шестое – да любой мужчина уже давно начал бы всерьез подкатывать. Но только не Дарк. Потому что нормальность – это не про Дикки Дарка.

Во дворе стояло несколько больших коробок, и Уок хотел внести их в дом. Ди остановила его.