– Как с охраной?

– Немцы днем посты с пулеметами в лес выдвигают, а к ночи ближе к хутору размещают. Когда часть солдат уезжает, то в лес еще один пост выставляется. Обычно на постах по три человека с пулеметом. Один из тех, кто в лесу, обязательно из владельцев пятнистой накидки. Вчера посты почему-то усилили. Стало по пять человек. Ни одно «пятнистого» нет. На въезде у шлагбаума и около гати посты стационарные. Еще двое часовых стоят у радиостанции и дома, где живут офицеры. Кроме офицеров и дежурной смены, к радиомашине никто не подходит. Смена радистов по четыре человека. Дежурят по шесть часов. Еще один обслуживает электростанцию. Он же выдает водителям бензин. Бензин для машин и генератора привезли на грузовике в двухсотлитровых бочках. Они сложены в стороне от хутора в специально выкопанной яме под маскировочной сеткой. Склад в прямой видимости у часового радиомашины. Немцы туда ходят с канистрами.

– А мы его и не видели. Хорошо замаскировали, а что у них с питанием?

– Пользуются летней кухней, той, что у сарая в глубине хутора, – ответил Егоров. – Продукты немцы с собой привезли. Повар из солдат. Столовую оборудовали рядом с сараем как продолжение навеса. Едят в две смены. Сначала радисты, потом остальные. Офицерам и дежурным радистам носят в судках. Носит один и тот же солдат. Перед тем как открыть дверь радиомашины, часовой обязательно туда стучит и предупреждает. Телефонная связь установлена между радиорубкой, постами на въезде и у болота, офицерским домиком и, похоже, кто расположен на крыше сарая.

– Что у них с тяжелым вооружением?

– Пулеметы на посты они с бронемашин сняли. Минометов не видели.

– Ясно. А что с лесозаготовками?

– Они тут еще до войны были, – ответил Егоров. – На строительство укрепрайона наши тут стволы брали. За несколько дней до начала войны тут все организовали. Немцы 24 июня туда приехали с несколькими гражданскими в форме без погон. Осмотрели и уехали, а на следующий день немцы пленных пригнали. Те лес валят, а немцы на машинах вывозят.

– С пленными, что там работают, не пытались установить связь?

– Пытались, но лучше бы этого не делали! Моисеева помните, из третьего взвода? Так вот он не выдержал и пополз с ними поговорить. Там как раз бригада рядом с нашей лежкой работала. Ну и начал из кустов их звать в лес бежать. Говорил, что прикроет их отход. Да куда там! Они ни в какую не стали этого делать. Кричали, чтобы сам к ним выходил и сдавался, а в это время с флангов заходили. Они его в плен чуть не взяли, да еще и немцев на помощь позвали! Еле убег! Суки, не хуже немцев за ним бегали! Мы успели на их пути растяжку поставить. Двое подорвались. Только этим и остановили! Работают, суки, не покладая рук. Немцы им жрачку дают. Сначала-то их всех грязных привезли, а вечером заставили помыться и в нашу чистую форму переодели. Ее на грузовике немец, что в форме без погон был, привез. Немцы их от наших, похоже, охраняют! Вот такие дела. Что же это творится-то? А? Наших же врагу сдают, суки! За кормежку продались! По дороге каждый день наших пленных колоннами к Бресту гонят. Избитых да раненых. Сразу видно, что ребята не сами сдались. А эти гады своих же хозяевам сдать хотели.

– Знакомых никого среди них не видели?

– Нет. Из нашего полка никого не видели. Там в основном хохлы да поляков немного. Еще с Кавказа и Средней Азии есть, но эти отдельно от остальных спят. Остальные бьют их.

– Понятно. Что на базе?

– Все нормально. Нас с пограничниками всего сорок пять человек. С нашего и третьего взвода, радисты из НКВД, ездовые с транспортной роты. Они при складе были, а когда немецкие самолеты налетели да коновязи разбомбили, к нам и пристали.