– Если бы вчера эти твари не отобрали еду… – сквозь слезы простонала Ильза. – Майко бы выжил, мы бы ему супчика сварили… Он супчик любил…

– Надо похоронить его до темноты, – невпопад ответила Кейтара. – Вот, возьми еду, – она протянула полученный у гуманитарщиков пакет. – Покорми малых, на них тут хватит. Нам уже нет.

– Да мы-то не подохнем, – отмахнулась смеска. – Не впервой. Ты сама справишься с похоронами?..

– А кого брать? – вздохнула девушка, утирая снова потекшие по щекам слезы. – Из старших только Ринко остался, а он простудился, отлеживается. Не малых же с собой тащить? Где там у нас лопата была?

– Сейчас принесу, – с этими словами Ильза встала и скрылась в темноте.

Минут через десять она вернулась с ржавой саперной лопаткой. Кейтара привязала ее за спиной, затем подошла к телу Майко, немного постояла над ним, все так же не вытирая слез, затем взяла на руки и двинулась к выходу. Мертвый малыш был легким, как пушинка, и очень худеньким, напоминал маленький скелетик. Девушка всхлипнула и принялась выбираться наружу. С грузом это оказалось нелегко, но она справилась, хоть и испачкалась сильнее обычного. Снаружи привычно оглянулась, но никого не обнаружила и двинулась в скорбную дорогу к пустырю, на котором местные жители хоронили умерших – до кладбища было не добраться, нужен транспорт, которого не имел никто. Кроме бандитов, к которым, понятно, никто обращаться не рискнул бы.

Кейтара медленно шла, вспоминая Майко, его звонкий, веселый смех, который развеивал тяжелую атмосферу в затхлом подвале, и продолжала молча плакать, не вытирая слез – руки были заняты. Душа нестерпимо болела, так она не болела даже после гибели папы с мамой. Девушке очень хотелось, чтобы весь этот кошмар наконец-то закончился. Что ждет ее в будущем? Ничего хорошего. Раньше у изгоев хотя бы надежда была, что однажды с заполыхавшего многоцветьем неба прозвучит зов Аарн и можно будет выкрикнуть Призыв, чтобы попасть к ним. Теперь надежды не осталось вовсе. Никакой. В принципе.

– Эй ты, сучка, чего несешь? – заставил Кейтару остановиться чей-то грубый голос.

Она медленно обернулась. Щербатый Горт, вчера отобравший у нее пакет с едой для малышей. Если бы не отобрал, Майко остался бы жив. Глаза девушки застило какой-то белой пеленой от бешенства, ее всю затрясло. И ей стало безразлично все на свете. Убьет? Пусть убивает! Тварь поганая!

– Дело рук твоих несу, убийца детей! – буквально выплюнула Кейтара, протягивая навстречу бандиту мертвое тельце ребенка. – Смотри, подонок, это ты сделал! Что, теперь уже людоедом заделался?!

– Да ты охренела, девка! – отшатнулся бандит. – Никогда я малых не трогал!

– Да? Если бы ты вчера еду последнюю не забрал, он бы живой был! Будь ты проклят во веки веков, и весь род твой до седьмого колена! Убийца детей! Чудовище! Нелюдь!

Щербатый дергался от ее слов, словно его били. Все, казалось бы, повидавшему бандиту неожиданно стало стыдно, так стыдно, как не бывало еще никогда, казалось саму душу вспороли и показали всю ее внутреннюю гниль. И это оказалось на удивление больно.

– Чего ж не сказала, что это для малых?.. – обижено прогудел он. – Я б не брал…

– А то я не говорила! – горько усмехнулась Кейтара. – Иди уже отсюда, сволочь, дай хоть похоронить ребенка спокойно!

Она обогнула бандита со смелостью отчаяния и двинулась дальше к пустырю, каждое мгновение ожидая удара в спину. Однако его не последовало – Щербатый остался стоять, растерянно глядя на удаляющуюся фигурку девушки, несущей мертвого мальчика. Ему было очень не по себе. Как выяснилось, душа бандита еще не совсем умерла, в ней еще осталось что-то человеческое. И теперь он не знал, что делать и как ему дальше жить.