Он стиснул челюсти, его руки на мгновение задрожали от ярости, но быстро взял себя в руки. Посмотрел на своих советников, которые так же ошеломлены. Они смотрели на него с надеждой, что вот он разберётся и разрулит нестандартную ситуацию.

– Что это такое? Уберите, вздумали мне тут «Звёздные войны» демонстрировать? – голос президента звучал резко, почти истерично. Он старался вернуть контроль над ситуацией, хотя внутри него начало зарождаться чувство полной беспомощности.

Голограмма Петра, возвышающаяся перед ним в своём чёрном доспехе, оставалась неподвижной. Его фигура казалась холодной и безэмоциональной, но вместе с тем она источала нечто большее – неоспоримую силу, которая превосходила всё, что когда-либо видел президент. Эта сила пронизывала пространство, словно невидимая энергия, которую нельзя было ни контролировать, ни подавить.

Пётр заговорил холодным и бесстрастным голосом, таким же, как его внешний вид:

– Добрый день, господин президент. Убрать не получится. Позвольте представиться: Литон, главнокомандующий флотом цивилизации Иджи.

Слова Петра эхом разнеслись по овальному кабинету, и их вес ощущался в каждой клетке тела президента. Он нахмурился, и гнев начал подниматься из глубин его души. Это был не просто гнев – это было осознание того, что контроль ускользает из его рук. Гнев на то, что кто-то, неизвестный ему, вторгся в его мир, нарушив привычный порядок вещей. Он привык к власти, привык диктовать условия, а теперь перед ним стоял кто-то, кто, похоже, пришёл, чтобы навязать свои собственные правила.

– Какой главнокомандующий? Кто разрешил? Уберите это сейчас же! – потребовал президент, его голос стал резким, почти визжащим. Он оглядел своих специалистов, ожидая, что кто-то из них найдёт решение, но в их глазах отражалась тревога. Они отчаянно пытались устранить это «нарушение», их руки лихорадочно скользили по клавиатурам, но всё тщетно. Лица специалистов становились всё более напряжёнными, когда они осознали, что ничего не могут сделать.

Пётр смотрел на президента сквозь зеркальный щиток тактического шлема, его взгляд как ледяное зеркало, в котором отражалась уверенность в своём превосходстве.

– Я же предупреждал, – продолжал он, его голос оставался спокойным, но в нём слышалась стальная уверенность, как у человека, который знает, что он полностью контролирует ситуацию. – Итак, вы готовы выслушать меня?

Президент, до конца не веря в то, что происходит, попытался взять себя в руки. Его руки всё ещё дрожали, и он почувствовал, как напряжение нарастает в груди. Он не привык к такому – его всегда окружала власть и контроль, но сейчас он был вынужден столкнуться с чем-то, что разрушало его привычный мир. В его голове роились вопросы: «Что это? Кто это? Почему я ничего не могу сделать?»

– Говори, кто ты на самом деле? – наконец проговорил он, его голос был натянутым, как струна, которая вот-вот порвётся. Президент пытался сохранить хладнокровие, но страх уже начал просачиваться в его голос, выдавая внутреннюю панику. Ему казалось, что мир, который он знал, рушится.

– Повторяться не буду, – ответил Пётр твёрдым, как гранит, голосом. – Как я уже сказал, мы на Земле. То, что вы наблюдаете в последнее время, – это наши корабли и наша инфраструктура. И, да, она значительно превосходит вашу по уровню технологий. Я мог бы с вами не разговаривать, но, учитывая, что вы – одно из самых сильных государств планеты, решил провести эту встречу.

Каждое слово Петра било по нервам президента, словно молот по наковальне. Его сердце начало бешено колотиться, как у загнанного зверя, который понимает, что его загнали в угол. Он чувствовал, что теряет контроль, что реальность уходит у него из-под ног, но он не мог позволить себе этого показать.