– Ясно, – помрачнел Бурцев. – С генералом я поговорю, думаю, найдем общий язык. А что с семьями? У многих офицеров остались живые родственники.

– Не проблема, – улыбнулся Никита. – Семьи найдем и аккуратно вывезем хоть из самого Питера. Ни одна красная сволочь нам в том помешать не сумеет. Если не смогут стать аарн, поселятся на пограничных мирах, у многих из наших там родные живут.

– А почему бы ордену, раз у него такая сила, не взять, да и не навести в России порядок? – спросил подполковник Малышев.

– Почему? – скривился Никита. – Да потому, что крови прольется вдесятеро больше. И ничего хорошего не получится. Россия – не первая страна, где произошла революция. В прошлом орден пытался наводить порядок в таких странах. Результат оказался настолько страшен, что мы зареклись от попыток изменить ход социального развития. Россия должна переболеть большевизмом и получить иммунитет. Немного позже вы ознакомитесь с некоторыми документами и поймете, что нас с красными попросту стравили между собой некие силы, жаждущие абсолютной власти. Им мешали честные, свободомыслящие люди, и они нашли способ избавиться от тех, кто им мешал. Я сам, когда прочел эти документы, спать не мог.

– Вы уверены? – глаза Бурцева стали похожи на глаза попавшего в капкан волка.

– К сожалению. Эти документы не для вас и не для меня готовились, а для социологов и социоматиков ордена. Их собрали во время предыдущего посещения Земли восемь месяцев назад. Аарн тогда вообще не планировали брать землян к себе, если бы не Лар, меня с друзьями так и расстреляли бы в Иркутске. Оказавшись на корабле, я буквально через день взялся за изучение социологии и всей собранной на Земле информации. Вместе с бывшим красным комиссаром, который был еще в большем ужасе, чем я, когда понял, как их использовали. И для чего. Вот так-то, господа.

Подполковник Малышев сжал кулаки и принялся материться. Он ругался минуты две, помянув всю красную верхушку и стоящих за ними, всех их родственников до седьмого колена и даже их кошек с собаками. Немного успокоившись, залпом опрокинул в рот полный бокал черного виски и мрачно умолк, уставившись в стол. Есаул дергал себя за правый ус, в его глазах горело: «Ох, попадитесь только мне, сволочи…» Командир еще не созданного безымянного легиона смотрел в стену и скрипел зубами.

– Стравили, значит… – выдавил он из себя, наконец. – Неужели для России все кончено?

– Ни в коем случае, – усмехнулся Никита. – По прогнозам, большевики не продержатся больше ста лет. Но если мы попытаемся изменить ситуацию силой, Россия вскоре прекратит свое существование как государство. Так стоит ли овчинка выделки?

– Не стоит, коли дело обстоит так… – скривился Бурцев. – Хотел бы я сам посмотреть эти документы.

– Попросите Асиарха, когда устроитесь, он перешлет вам копии. В ордене не принято скрывать что-либо от своих. Кроме вещей, касающихся всеобщего выживания.

– Благодарю, – кивнул дварх-полковник. – Что прикажете делать?

– Пока ничего, – грустно улыбнулся Никита. – Устраивайтесь. Скажите Асиарху или главному биокомпу крейсера, кто-нибудь из них вырастит вам каюты. Селитесь, отдыхайте. Походите по крейсеру, посмотрите сами, как здесь живут. Ох ты, боже ты мой, едва не забыл!

– Что?

– В ордене есть не только люди, но еще и ящеры, арахны, драконы. Потому не удивляйтесь, если повстречаете огромного паука или дракона с крыльями. Это не чудовища, а такие же аарн, как и вы сами.

– Пауки?! – вздрогнул есаул. – Бр-р-р…

– Ничего страшного, – негромко рассмеялся Никита. – Вот, посмотрите. Биокомп, прошу связать меня с дварх-майором Рла-Дальваа.