— Что же вы, сенарина Верон, — услышала она мягкий голос короля Сагидара, — не надо так волноваться. Сделайте милость, подойдите к мэтрам.

Ивейна уставилась на Эйнара, ища поддержки, но тот даже не смотрел на нее, а увлеченно разглядывал лепнину на высоченных потолках зала. Она скользнула глазами по гостевой ложе. Дастиан, поймав ее взгляд, распахнул глаза, а потом сдвинул брови и зажмурился. И она вспомнила!

Он шутил тогда, в пути, что если Ивейна во дворце испугается, Дастиан непременно рассердится и прикажет ей раньше идти спать и тогда она не увидит праздничный фейерверк в честь избранниц принца. А Ивейна заливалась смехом и просила его высочество оказать ей любезность, если она вдруг правда испугается, напомнить о своем обещании. Эйнар тогда еще отчего-то кривился и поглядывал недовольно в их сторону.

Ив прижала ладонь к губам, чтобы не рассмеяться, и так и подошла к обоим мэтрам, а затем убрала руку и склонилась перед королевской четой. Сагидар тепло улыбнулся, и она совсем успокоилась, а Эйнар напротив, нахмурился и почему-то уставился теперь на Дастиана.

Рассел Северин протянул ей руки, она смело прижала к его ладоням свои, и мягкие ленты обвились вокруг их запястий. Мэтр Северин казался бледным, точь-в-точь как матушка Тона. Магистр Ивлон зашептал заклинание, в пальцах девина начало разгораться свечение, но внезапно он поднялся на носках, выгнулся дугой со страшным хрипом, вырвал руки из шелковых пут и… загорелся.

Его одежда запылала, вспыхнули волосы, в зале закричали, а Ивейна закрыла ладонями лицо. На девина набросились сразу несколько человек, стараясь сбить пламя, а Иви в ужасе смотрела на свои ладони. Они сияли. Она сияла вся, от пальцев на ногах до кончиков волос, что рассыпались по плечам. И это не был искрящийся приглушенный свет, это было самое настоящее свечение цвета оранжевого пламени. Огненное.

Магистр Ивлон опомнился и выкрикнул запрещающее заклинание, свечение погасло, Ивейна тут же бросилась к лежащему на полу Расселу, но ее уже опередил принц Эйнар, с другого конца зала спешили другие девины. Огонь потушили вовремя, но все же Северин успел получить ожоги и сейчас лежал в беспамятстве.

— Рас, — принц чуть не плакал и окидывал беспомощным взглядом бездыханного девина, — очнись, Рас. Ну что же ты.

— Он жив, Эйнар, не волнуйся, я вылечу его, — Ивейна внимательно осматривала раны, — кожа не обуглена, а значит ожоги поверхностные, он быстро поправится.

— Что это было, Ив, — чуть слышно спросил ее Эйнар, наклоняясь над Расселом.

— Не знаю, — так же тихо ответила Ивейна, тоже наклоняясь поближе. Теперь прядь его волос коснулась лица Ив, и она на миг замерла, боясь шелохнуться.

— Зато я знаю, — Эйнар поднялся с колен и потянул ее за руку. — Сенарина Ивейна Верон, окажите мне любезность, позвольте назвать вас своей избранной, — он спохватился, отпустил ее руку и вновь протянул свою.

Рассела Северина в это время бережно переложили на холщовое покрывало и с большими предосторожностями унесли во врачебные покои. Ивейна посмотрела на Эйнара, окинула взглядом гостевую ложу, затем перевела взгляд на королевскую чету, застывшую на троне и, заведя за ухо густую прядь, сунула принцу руку.

— Отведи меня к Расселу, Эйнар, — одними губами проговорила Ивейна и покосилась на свою ладонь, грязную от копоти, — я что, вся такая?

— Хуже, Ив, — также также беззвучно ответил Эйнар, — ты вылитый трубочист.

Только сейчас она сообразила, что не склонилась до пола перед принцем, а тот не поцеловал ей руку, но он сам тянул ее в сторону врачебных покоев. И перед самым выходом услышала, как ей в спину метнулось шипящее: